Витя медленно шагает, задрав голову и всматриваясь в окна. Раздается недовольное урчание, и он, сморщившись, прикладывает руку к животу. Поесть бы…
Брат рассказывал, что в городах Европы можно найти уйму дорогих вещей: водородные аккумуляторы, пользующиеся спросом даже спустя полвека; различную ретроэлектронику, за которой рьяно охотятся китайские и японские коллекционеры; драгоценности в ювелирных магазинах; печатные книги, изданные в двадцать первом, двадцатом, а то и в девятнадцатом веке… За это добро можно выручить немалые деньги, но занятие, конечно, рискованное.
Таких, как Глеб, называют мародерами, за ними охотятся и патрули дронов, и полицейские, охраняющие периметр. В общем, профессия опасная и незаконная, но, как говорил брат, зачем все эти вещи мертвецам? Заявления земного правительства о том, что скоро Европа будет очищена от вируса, а беженцы смогут вернуться в свои дома, он считал вздором. Какие беженцы? Все европейцы вымерли тридцать лет назад, а те, кому повезло в это время находиться в другом месте, вряд ли уже вернутся. Вещи нужны живым, а правительство зачем-то опечатало этот склад. Может, боятся новой вспышки вируса, а может, и впрямь верят в возрождение Европы.
Когда-то она действительно была великой. Отец рассказывал о композиторах, писателях, ученых и философах прошлого, включал красивую музыку, читал вслух интересные книжки, показывал удивительные картины. Однажды они смотрели старый фильм о крупнейших городах мира. Больше половины располагались здесь, в Европе. Кипящие жизнью, цветущие во всех смыслах, они поражали до мурашек… Теперь же пустые улицы нагоняют тоску, а воткнутые в облака немые серые монолиты угнетают.
Витя проходит несколько кварталов, но не замечает ни единого движения. Всё именно так, как рассказывал брат: ни тебе мутантов, ни зараженных, ни даже голых людоедов… Теперь понятно, что этими ужастиками просто пугают непослушных детишек.
Сзади раздается механический рокот. Витя оборачивается и замечает парящий над землей силуэт, который быстро движется в его сторону. «Патруль!» – мелькает в голове. Проклятый коп все-таки увязался следом!..
Витя бросается бежать. Эхо его шагов отражается от плотно стоящих высоток, растекаясь по переулкам, и вот уже весь город гремит раскатами. Теперь к этому грохоту добавляется бас пульсирующей в голове крови и приглушенное респиратором дыхание. Однако гул мотора перекрывает какофонию звуков. Кажется, что патрульный байк уже за спиной, но полицейский будто издевается, катя на холостых ходах за бегущим со всех ног мальчишкой.
Впереди вырастает стена. Витя отчаянно смотрит по сторонам, бешено втягивает воздух через забитый фильтр. С трех сторон – прилегающие друг к другу дома, единственный выход – позади. Рокот за спиной то поднимается, то опускается, снова и снова. Вите не столько страшно, сколько непонятно: чего ждет патрульный? Почему молчит? Почему не ловит?..
Как же тяжело дышать… В горле саднит, с каждым судорожным вздохом по нему будто проводят когтистой лапой. Из-за той ржавой трубы фильтр совсем забился, нужно скорее найти брата…
Немного переведя дух, Витя оглядывается, готовый снова бежать, но тут же, остолбенев, замирает. В глаза бьет изумрудный свет – прямо перед носом в воздухе висит дрон. Широкий плоский луч, вырывающийся откуда-то из его нутра, то светит прямо в лицо, то опускается до коленок. Витя никогда не видел дронов вживую, лишь в видеороликах новостной ленты. Говорили, что в каждом сидит робот, похожий на человека…
Он срывается с места, проскакивает мимо дрона. Вскрикивает, когда краем глаза замечает последовавший за ним луч. Несется так, что сквозняк свистит в ушах. Но его никто не преследует, и с каждым шагом рокот удаляется.
Глава VIII. Выбор
31 августа. Центральный Китай. 501-й
Неужели всю жизнь придется делать только то, что приказывают? То, что нужно? Нужно кому? Людям, цивилизации, высшему разуму, Системе? Почему нельзя заниматься тем, чем хочется тебе, а не кому-то другому?.. В академии учили, что все Новые объединены в цельный разум. Каждый чувствует каждого, знает общую цель, к которой идет организм цивилизации. Именно так, пренебрегая отдельным индивидом, человечество сможет встать в один ряд с Наставниками, сможет эволюционировать, выжить…
Но почему 501-му так… одиноко? Вокруг полно людей, способных поддержать его, а следовательно, и себя тоже, ведь каждый – часть целого… Странно, что он больше не чувствует этой связи. Будто выброшен из Системы за ненадобностью. Все эти Новые, стоящие вокруг, связаны друг с другом единой нитью, однако нить, ведущая к 501-му, оборвана.
Нет, не так. Просто ее и не было никогда… Система – лишь иллюзия сплоченности. На самом деле 501-й всегда был одинок. Бракованный орган, пытающийся выполнить хоть один приказ, поступающий от мозга электрическим импульсом… И зачем? Для чего? На общее благо? Ради светлого будущего? Процветания?..
Вокруг 501-го – два метра пустоты. Его избегают, как муравьи – больного трутня, мало того, боятся.
Он пытается заговорить с рядом стоящим. Тот, конечно, оборачивается, смотрит с улыбкой, даже что-то отвечает, но затем растворяется в толпе. Его соседи поступают так же, не спуская доброжелательного взгляда с 501-го. Всё хорошо, будто бы говорят они, ты, главное, не делай резких движений и никуда не уходи, а мы сейчас приведем кого нужно.
501-й зажмуривается, проводит ладонью по лицу. Не дожидаясь перемещения, он сходит с платформы телепорта – на пути образовывается коридор, все уступают дорогу, тесня товарищей.
Прокаженный… Может, это из-за того, что во время смерти он побывал в Системе? Но врач говорил, что сердце 501-го не билось всего двадцать минут, прежде чем заменили сгоревший аккумулятор. Это, по его словам, последствий иметь не должно, а видение Системы изнутри навеяно терпящим кислородное голодание мозгом. Может, конечно, и так, но тогда почему все так странно ведут себя с 501-м?..
Рабочее время уже началось, и в голове гудит монотонное бормотание: «Опоздание… Немедленно проследовать по указанному марш-руту… Неподчинение карается…» А зачем подчиняться? Зачем работать ради общего блага, если это самое благо к нему, 501-му, никакого отношения не имеет? Зачем заниматься тем, что не любишь, тем, что не доставляет ни капли удовольствия?
Новые расступаются, смотрят странно, подают сигналы Системе. Он чувствует себя чужим. Ему здесь не место. Приятный женский голос откуда-то издалека сообщает о скором транзите, затем мужской напоминает о взаимовежливости и толерантности.
501-й спускается по пустой лестнице. Ей пользуются в тех редких случаях, когда лифт на одном из ярусов не работает. В холле на первом этаже встречается крохотный робот- уборщик. Он шныряет из угла в угол, деловито