— Да понял-понял, — торопливо сказал он. — Раз надо, то сделаю.
— Вот и отлично.
— А если он придёт на точку, — Валера задумался, — и позвонит второму?
— А мы второго к тому времени запугаем и запутаем. Начинаем. Ты, Костя подъедешь на моём «марке» к нему поближе, — я показал на девятку, — предложи помощь. Он обнаглеет, сразу тебя запряжёт работать, сам будет стоять и командовать. Поверь мне на слово, такие только так и умеют работать. А ты поддайся, сделай вид, что робеешь, боишься его, помогай. Домкрат у меня есть, если что.
— П-п-по башке бы ему, этим д-домкратом, — отозвался Левитан.
— Успеешь. Тоже потерпи, у тебя будет возможность ему в ответ навалять, он от тебя шарахаться будет. А я в квартиру к той девушке, детали узнаю, чтобы было, что им предъявлять.
— Б-буду ждать.
— Потом вернусь, наедем на него, руки заломаем, типа арест, покажу ему это, — я махнул корочкой. — Запугаем, а потом скажем, — я оглядел парней, — что его товарищ уже сдал его с потрохами.
— А как? — спросил Валера.
— Так как. И что ствол подбросили, и всё остальное, у меня там есть, что ему припомнить. Как палки рубили на приезжих — он сразу поймёт, о чём речь. Но предложим посотрудничать, — добавил я и усмехнулся. — И увидите — он всё расскажет. Всё выложит.
— А п-потом к тому, — Костя показал в направлении ушедшего Гантимурова, — и сказать, что его тоже сдали? Что тот рыжий всё п-про него рассказал?
— Именно. Соображаешь. Предложим сотрудничать каждому по отдельности, они всё расскажут, ну и ещё перестанут друг другу верить. И сообща работать уже не смогут. А мы послушаем, что они оба скажут насчёт того типа, кто Ярика приказал подставить. И решим, что делать дальше.
Оба переглянулись, но мой замысел поняли. Основную часть придётся делать мне, но команда всё равно должна выполнить свою часть работы, чтобы всё выглядело естественно, хотя и придётся импровизировать. Но не зря я их брал для таких дел.
— А ещё, — я глянул на Валеру, — звякни Хирургу, пусть вечером готовится к выходу. И инструмент пусть свой захватит, он сам его хранит.
— Ого, — он удивился. — Есть цели?
— Есть одна, в самый раз по нему, надо будет работать. Сначала работаем с этими, а потом с теми, кто у нас на очереди.
Глава 6
Я поздоровался с бабушками у входа во второй подъезд и пошёл наверх. Отсутствие замка на входе сразу сделало это место излюбленным для всей окрестной молодёжи. Это видно по многочисленным рисункам на грязных стенах, надписям и следам от горевших спичек.
Хотя кто-то из здешних «художников» рисовал неплохо, у остальных рисунки больше напоминали наскальную живопись первобытных людей. Ну и помимо знаменитого слова из трёх букв были и стандартные обвинения, что «Юра — лох» и что Катька — девушка с пониженной социальной ответственностью, только одним грубым словом, нецензурным. Ну и названия модных музыкальных групп повсюду, от Металлики и Продиджи до каких-то коллективов, которые через двадцать лет никто и не вспомнит.
Сильно накурено. Тощий парень в майке с тюремными наколками на плечах смолил «приму» на третьем этаже, а на четвёртом чумазые пацаны пыхали «кэмэлом» и громко при этом кашляли, но всё равно понтовались. Стащили где-то пачку. Короче, жизнь в подъезде кипела.
Я поднялся на пятый этаж, сразу постучал в дверь и нажал на звонок. Он отозвался противной трелью. Стучал я долго и настойчиво, не отпуская кнопку звонка. Так обычно только менты и бандиты делают, ну а я под них маскируюсь.
— Иду! — раздался недовольный женский голос. — Иду же! Господи, да хватит уже! Голова болит.
Вскоре дверь была открыта. На меня смотрела уставшая женщина лет тридцати, недавно из душа, судя по мокрым волосам, завёрнутым в полотенце. Значит, пошла в душ сразу после визита ментов. На ней серая вытянутая футболка, под которой нет лифчика, что сразу заметно по формам, и короткие шорты. В целом, симпатичная, но слишком уж потасканная жизнью и усталая.
— На дому больше не работаю, — отрезала она прокуренным голосом.
— А тех двух принимала. Пошли поговорим, — я показал сделанную сегодня корочку. — Подставят они тебя, девочка, эти два кадра.
— А то я не знаю, — произнесла проститутка (а кто это ещё), и шагнула назад, пропуская меня.
Квартира у неё однокомнатная, бедно обставленная, никаких украшений на стене, вся утварь — дешёвая и пыльная. В комнате только советский продавленный диван и вечная югославская стенка, в которой ничего не было, кроме пыльных фужеров. Один ковёр висел на стене над диваном, ещё один лежал на полу, наверняка скрывая дыры в протёртом линолеуме.
Но мы прошли на кухню. Здесь обстановка тоже не ахти. На столе стояла полная тарелка окурков, играющая роль пепельницы, сильно воняло куревом. Живущая здесь гражданка курила тонкие сигареты, но в пепельнице также были окурки от «Мальборо». Парочку я свистнул на всякий случай и сел на дрогнувшую табуретку.
Под ногами — лопнувший лист линолеума, который ещё и по краям у стены начал заворачиваться. На стене — проводное радио из когда-то белой, а ныне жёлтой пластмассы. Сейчас оно молчало. Плитка — чистая, но решётки покрыты копотью. Видно, что внутри духовки — старые сковородки. Сверху — синий чайник с облупившейся эмалью и чёрным дном.
На столе лежали карты. Кажется, я прервал её, когда она их раскладывала.
— Казённый дом наворожила? — я усмехнулся. — Или дальнюю дорогу?
— Суженого, — с едкой усмешкой отозвалась проститутка.
Точно съёмная квартира, и обстановка достаточно студенческая, сам в такой жил одно время. Женщина встала у окна и закурила, глядя на меня.
— Ну и что нужно, начальник? — спросила она, своим чутьём и интуицией безошибочно угадывая, кто я такой. Вернее, кем я когда-то был. — Ты следователь?
— Не совсем, — начал я. — Короче, оба этих товарища — у нас под колпаком. И то, что они человека подставить пытались, который с