Важной частью системы социального обслуживания является помощь престарелым и людям с функциональными нарушениями. Для инвалидов важно обеспечить нормальную жизнь и нормальное окружение (принцип нормализации). Иногда жилище для людей с нарушениями двигательной системы должно быть адаптировано к ситуации путем перестройки дверей, лестниц для того, чтобы создать возможность для человека и его семьи жить дома, а не в больнице. Другим аспектом проблемы обеспечения доступа в здание инвалидов является то, что по закону общественные здания должны быть доступны для инвалидов с нарушениями опорно-двигательной системы (например, лиц в инвалидных колясках). Все это обеспечивается из бюджета муниципального округа.
Муниципальные округа предлагают:
– домашнее обслуживание, т. е. помощь в решении ежедневных задач;
– транспортное обслуживание (возможность поездки на такси или специальных транспортных средствах за низкую плату);
– организацию ежедневных центров, где можно встречаться с другими людьми и заниматься различной деятельностью днем, если человек не работает; особые формы организации проживания, например, дома по уходу (жилье в основном для престарелых, которые нуждаются в небольшой, но ежедневной помощи), групповые дома для трех-пяти престарелых лиц, для умственно отсталых, лиц с физическими недостатками и других, нуждающихся в постоянной помощи; сопровождающее обслуживание – помощь, организуемая специалистами в тех случаях, когда человек сам не может себя обслуживать.
Модель государства всеобщего благосостояния Швеции долгие годы была предметом исследования ученых разных специальностей, политиков, работников социального обеспечения. Социальную политику Швеции называли «шведским чудом». Ассар Линдбек – известный шведский экономист – посвятил многие свои работы исследованию шведского государства всеобщего благосостояния, или, как он называет его, – «шведского эксперимента» 118.
Согласно Линдбеку, краеугольным камнем государства всеобщего благосостояния в Швеции было социальное страхование. Ученый выделил основные черты этой системы:
– большинство выплат являются универсальными, в том смысле, что они охватывают все население, хотя многие права должны приобретаться путем предшествующего или текущего участия в труде (так называемая плата за труд); – обычно выплаты производятся не по единообразной ставке, а замещают некоторую часть дохода;
– проверке нуждаемости не придается существенного значения.
До недавнего времени уровень выплат был достаточно высоким. Ставки замещения составляли, по крайней мере, 90 % заработка за исключением пенсионной системы, где они доходили до 65 %.
Другие типы трансфертов тоже были довольно щедрыми даже по международным стандартам, особенно различные формы пособий семьям. Например, годовая компенсация одному из родителей, который ухаживает за детьми; ассигнование на поддержку одиноких родителей. Однако наиболее характерной чертой шведского государства благосостояния было то, что социальные услуги, такие как уход за детьми или поддержка престарелых, обеспечивались в основном за счет государства (фактически муниципалитетами или региональными властями), а не за счет семей или частного сектора, как в большинстве развитых стран.
Во многом благодаря щедрой политике в области благосостояния совокупные расходы государственного сектора колебались с конца 1970-х гг. в интервале 60–70 % от ВНП. Для европейских стран данный средний взвешенный показатель не превышал 45–50 %. Из этих расходов на трансферты обычно приходилось 35–40 % и на государственное потребление – 27–30 % 119.
Что касается распределения располагаемых доходов домашних хозяйств, то после Второй мировой войны оно постепенно уравнивалось вплоть до начала 1980-х гг. Коэффициент Джини упал примерно с 0,28 в середине 1960-х гг. до 0,20 в начале 1980-х гг. (для глав домохозяйств в возрасте 25–64 лет), если определять домохозяйства в единицах потребления. Уровень бедности также был относительно низок. Большинство тех, кто в течение пяти лет входили в группу с наименьшими доходами (менее 50 % среднего дохода), за один г. переместились в группу со средними доходами и выше.
В 1960-х гг. политика в установлении заработной платы в основном была направлена на то, чтобы сократить различия в ее размере для работников приблизительно одного уровня подготовки и умений, занятых в различных производственных секторах. Был провозглашен лозунг «одинаковая плата за одинаковую работу». В 1970-х гг. все более очевидной становится тенденция социальной политики к уменьшению различий в заработной плате во всех отраслях. Скрытым лозунгом стало требование «одинаковой оплаты за любую работу», что отражает смещение приоритетов политики от «справедливости» к «равенству».
Различия в заработной плате между мужчинами и женщинами были также значительно сокращены. В 1968 г. женщины зарабатывали примерно на 23 % меньше, чем мужчины сопоставимых возрастов и образования. К середине 1980-х гг. этот разрыв сократился до 11 %, причем он был связан скорее с различиями в занятиях и условиями работы мужчин и женщин, чем с различиями в оплате одинаковых занятий и условий работы.
Линдсбек анализирует причины экономического роста и экономических неудач «шведского эксперимента». С начала индустриализации рост производительности в Швеции был одним из самых высоких в мире (примерно с 1870 г. и вплоть до 1950 г.). На протяжении так называемого золотого века мировой экономики (период с 1950-х по 1970-е гг.) рост производительности также оставался довольно высоким. В течение этого времени ВВП в расчете на человеко-час в Швеции увеличивался на 4,20 % в год, в странах ОЭСР – в среднем на 4,46 %. Различие между Швецией и странами ОЭСР в 1950–1970-х гг. исчезало, если исключить из рассмотрения Западную Германию и Японию – страны, экономика которых после Второй мировой войны была перестроена.
Пытаясь объяснить относительно высокий экономический рост в Швеции на протяжении столетия (1870–1970-е гг.), обычно подчеркивают экономическую активность страны, благоприятное развитие условий торговли, свободу предпринимательства, стабильные правила игры, значительные инвестиции в инфраструктуру, крупные и охватывающие широкие сферы инвестиций в человеческий капитал (почти все население Швеции было грамотным уже в XIX в.), относительное социальное равновесие и жизнеспособное гражданское общество. Это означает, что либеральная, плюралистическая и ориентированная во вне страна вполне могла поддерживать относительно высокий рост производительности. Вероятно, имело значение и то, что Швеции удалось остаться в стороне во время обеих мировых войн.
«Таким образом, – пишет Линдбек, – Швеция стала относительно богатым обществом еще до возникновения особой шведской модели. Необходимо также отметить, что в 1950−1960-е гг. рост удельного веса государственных расходов ВВП с 30 % до 45 % оказался вполне совместим с довольно высокими темпами роста производительности» 120.
Так, быстрый рост производительности труда за период длиной в век принес шведам более высокий уровень доходов, чем гражданам других индустриальных стран. Возрастающее государственное обеспечение благосостояния и полная занятость после Второй мировой войны также дали исключительно высокую экономическую безопасность, щедрое обеспечение услуг общественного