– Что?
– Я остаюсь. Буду заниматься фермой.
– Не может быть.
– Может быть. И знаешь почему?
Наклоняюсь к ней ближе, почти касаюсь губами ее уха:
– Из-за тебя.
И целую ее.
Жадно, отчаянно, вкладывая в этот поцелуй все, что не могу выразить словами. Сначала она сопротивляется, потом сдается и отвечает мне с той же страстью.
Вот она, настоящая Нина. Не колючая и недоступная, а пылкая и отзывчивая.
Именно такой я и хотел ее видеть.
Глава 9 Нина
Сижу в бане на полке, обливаюсь потом, сердце колотится так, будто я пробежала стометровку. Жар исходит не только от печи – он исходит изнутри, от воспоминаний о том, что произошло несколько часов назад.
Господи, что же я наделала...
Беру веник и хлещу себя по бедрам, надеясь, что боль прогонит эти навязчивые мысли. Но не помогает. Стоит закрыть глаза, и я снова оказываюсь там, у дальнего склада, прижатая к стене горячим мужским телом.
«Из-за тебя», – шепчет он мне на ухо, и у меня подкашиваются ноги.
А потом Марат целует, и я таю, как воск. Все мои принципы, все защитные барьеры – все летит к чертям. Я отвечаю на поцелуй с такой жадностью, словно умираю от жажды, а он – единственный глоток воды в пустыне.
Руки мужчины повсюду – на моей спине, на бедрах, под платьем. Пальцы обжигают кожу сквозь ткань, и я стону ему в губы, прижимаясь еще сильнее.
«Нина, – хрипло шепчет он, – схожу по тебе с ума».
А я уже сошла. Окончательно и бесповоротно.
Помню, как он схватил меня за руку и потащил вглубь склада, туда, где в углу стояли тюки с сеном. Я не сопротивлялась – не могла, не хотела. Ноги несли за ним, в голове пульсировала только одна мысль: «Наконец-то, наконец-то...»
Марат прижал к тюкам, и один из них не выдержал – рассыпался, осыпав нас сухой травой. Мы оба засмеялись, но смех тут же потонул в новом поцелуе, еще более жадном и отчаянном.
Его руки торопливо расстегивали пуговицы на платье, я помогала ему, пальцы дрожали от нетерпения. Мешающая нам ткань упало к ногам, я осталась в одном белье.
«Боже, какая ты красивая», – восхищенно выдохнул Марат, и от его взгляда я почувствовала себя богиней.
Никто никогда так на меня не смотрел. Вадим был скромным и застенчивым, а другой дурак... тот вообще выключал свет. А Марат пожирал меня глазами, и от этого внизу живота становилось жарко и сладко.
Затем его губы оказались на моей груди, язык очертил соски, я выгнулась, задыхаясь от острого удовольствия. Он посасывал их, слегка прикусывал зубами, и волны наслаждения прокатывались по всему телу.
«Марат, пожалуйста...» – умоляла я, сама не понимая чего.
«Что, милая? Чего ты хочешь?»
«Тебя. Хочу тебя. Сейчас»
И он дал мне то, чего я хотела. Его руки стянули с меня остатки одежды, его собственная одежда куда-то исчезла, и мы упали на рассыпанное сено.
Оно впивалось в спину, но мне было все равно. Марат накрыл меня собой, его тело было горячим и тяжелым, под кожей перекатывались мускулы. Я гладила его плечи, спину и не могла насытиться его прикосновениями.
А потом он вошел в меня. Медленно, осторожно, давая привыкнуть. Но я не хотела осторожности – я хотела его всего, сразу, без остатка. Кажется я кричала так, что было слышно в бухгалтерии.
Марат начал двигаться, заполняя меня полностью, расстегивая, а я так от этого отвыкла, что не могла с собой совладать. Меня трясло, внутри все взрывалась от яркого удовольствия с каждым толчком.
Просила его «сильнее», он послушался. Ритм стал яростным, безжалостным, на грани боли и удовольствия. Каждый толчок заставлял меня кричать, но не от боли – от невыносимого наслаждения.
Я царапала ему спину ногтями, кусала за плечо, и он отвечал мне тем же: зубы оставляли следы на моей шее, а руки сжимали бедра так крепко, что завтра там будут синяки.
Мне было все равно. Я горела, плавилась в этом жаре, растворялась в безумном ритме наших тел. Ничего подобного со мной никогда не было – такой страсти, такой ярости, такого полного растворения друг в друге.
А потом на меня накатила волна, такая мощная, что я закричала во весь голос, дрожа всем телом. Кончила, Марат последовал за мной, громко застонав мне на ухо, и мы оба обмякли, тяжело дыша.
Лежали молча, пока наши сердца не успокоились. Марат гладил меня по волосам, я слушала его дыхание и думала: «Вот оно. Вот ради чего стоило ждать пять лет».
А потом реальность вернулась со всей своей жестокостью. Я поняла, что лежу голая на складе, на сене, с мужчиной, которого знаю всего два дня. С мужчиной, который завтра может передумать и уехать в свою Москву.
Резко встала и начала одеваться. Марат пытался меня остановить, что-то говорил, но я не слушала. Мне было слишком стыдно смотреть ему в глаза.
Убежала домой, как последняя дура. А теперь сижу в бане и мучаюсь – то ли от стыда, то ли от тоски по его рукам.
Я выливаю на каменку ковш воды, и пар окутывает меня белым облаком. Кожа краснеет от жара, по телу градом катится пот, а я все не могу остыть. Не от бани – от воспоминаний.
«Нина, что с тобой стало? – ругаю я себя. – Ведешь себя как кошка в марте!»
Но ничего не могу поделать. Стоит вспомнить его прикосновения, как по всему телу разливается жар. Хочется его снова. Хочется почувствовать его руки, его губы, его...
Сердце подпрыгнуло, в окно кто-то подышал – неужели он пришел?
– Кто там? – спрашиваю дрожащим голосом.
– Марат.
Я так и знала. И что теперь делать? Выгнать его? Или...
– Нина, открой, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить.
– Я в бане, – отвечаю, натягивая простыню.
– Знаю. Можно войти?
– Зачем?
– Честно? У меня дома ничего нет. Ни еды, ни горячей воды. А помыться и поесть нужно.
Мне смешно и грустно одновременно. Вот он, столичный принц, просит приюта у деревенской девки.
– И что, ты решил, что я тебя накормлю и попарю в бане?
– Ну... надеялся.
В его голосе столько искренности, что сердце замирает. А