Тоскуя по ароматной воздушной пенке, каждое утро я умывала лицо размоченными хлопьями овсянки. Вечером протирала его кусками (за неимением форм для кубиков) льда из ромашкового отвара. Травами же ополаскивала волосы, чтобы приобрели шелковистость и блеск. Густоты и длины мне (спасибо, Марта) вполне хватало, а вот бледно-мышиный цвет по-прежнему выводил из себя.
Впрочем, было на этот счет у меня одно соображение… Но сначала — Эльза!
Обрядившись в чистое и такое же безликое платье Марты, я заплела простую косу и отправилась в таверну. Она представляла собой просторное помещение с деревянными стойкой, столами и стульями.
Хозяйку таверны я обнаружила в зале и по командному тону и рукам, упертым в бока, тут же узнала, хоть и никогда не видела. Она прикрикивала на молоденькую официанточку с пустой кружкой в руке, понуро глядящую на растекающуюся под ногами лужу. Пахла та то ли пивом, то ли сидром — я в этих напитках одинаково не сильна.
— Эльза?
Она была высокой и ужасно худой, что подчеркивало темное платье. Оно, в свою очередь, резко контрастировало и с белыми волосами, и с бледным лицом. Не писаная красавица, надо признать, но симпатичная, а ее этакая готичность притягивала взгляд.
Эльза взглянула на меня исподлобья, однако ее лицо тут же разгладилось.
— Марта! Ого… — Она нахмурилась.
Официанточка, воспользовавшись, что о ней на миг забыли, тут же упорхнула. Лужу, вероятно, будет убирать кто-то другой.
— Что?
— В тебе что-то поменялось… — с острым любопытством разглядывая меня, сказала Эльза. — Вот только не пойму, что.
Хм… Разглядеть мою душу, прячущуюся в теле Марты, она точно не могла — сомневаюсь, что хозяйка трактира обладала способностями Магдалины, оракула из другого мира. Значит, изменилось что-то в самой “Марте”?
Женщины куда более наблюдательны, нежели мужчины. Многие из них способны разглядеть даже небольшие изменения.
“Это только начало”, — приободрившись, сказала себе я.
— Думаю, небольшой отдых пошел мне на пользу, — улыбнулась я Эльзе.
— Ты передумала насчет хлеба? — живо спросила она. — Последний пекарь, который теперь поставляет мне сдобу, конечно, ничего, но он не может сравниться с твоим мастерством!
И мое собственное с мастерством Марты не сравнится… А потому я пойду другим путем.
— Да, но я с недавних пор изменила рецептуру.
Эльза наморщила нос.
— Ну и зачем менять то, что и так хорошо! — всплеснула она руками.
— Нет предела совершенству, — глубокомысленно изрекла я. — А я хочу меняться. Надоела эта стагнация!
Так, со стагнацией я явно переборщила. Эльза растерянно поморгала.
— Ты что, с каким ученым магом спуталась?
Я подавила смешок, вспомнив таинственного мага из зеркала, ведущего какие-то там серьезные дела. И, судя по его виду, вполне ученого.
— Вроде того.
Хотя спуталась — это несколько преувеличенно, конечно. Я ведь видела его всего один раз. Но запомнила очень хорошо…
— Ну Марта, ну лиса! — воскликнула Эльза. — Вот уж не ожидала от тебя такого!
Запоздало следуя сложившемуся в голове образу Марты, я придала лицу смущенное выражение.
— Ну хорошо, неси свою новую сдобу. Что у тебя там?
— Булочки, хлеб и сырная пицца.
— Пицца? Это еще что за зверь?
Я прикусила язычок. Поздновато, правда. Теперь надо выкручиваться.
— Это я ее так назвала, в голову вдруг пришло. Забавное название, да? В общем, это открытый пирог.
Эльза скептически фыркнула, но все же сказала:
— Ладно, к завтрашнему дню мне нужно каждого вида по партии. На пробу. Я в твоих умелых руках не сомневаюсь, не думай. Но завсегдатаи таверны годами питались твоим хлебом. Многим новшества придутся не по нраву.
Ох. А ведь правда… Не покажется ли им вкус слишком непривычным?
Но ладно, уже поздно что-то менять. Надо действовать!
11. Откровения
Первым делом я, конечно же, помчалась на рынок. Мука у Марты была, как я понимаю, пшеничная. В своих рецептах я использовала кукурузную, рисовую и даже льняную (в ней наибольшее содержание белка), но пока придется обойтись самой обычной.
Я закупилась еще творогом и свежими яйцами. Сахар у Марты был тоже. Эх, и мне ж придется все это пробовать — я уже пару лет не готовила творожную сдобу. Может, использовать хотя бы мед? Ладно, буду пробовать совсем по чуть-чуть.
Следующие пару часов я разбиралась с магической печью. Не пекла же Марта хлеб на сковороде! Да и в недрах ее шкафов я обнаружила чугунные формы для хлеба. Такими и убить можно, честное слово!
Сдавшись, я отправилась в комнату с зеркалом. Нерешительно замерла вокруг него. Стыдно признаться, но с Мартой я так и не связалась. Меня все время отвлекали какие-то другие дела — чтение, попытки привести свое новое тело в форму…
Но дело не только в этом. Я не хотела видеть себя… там. Все еще до конца не примирилась с тем, что случившееся необратимо. Что уже никогда не будет так, как раньше, а я не буду собой. Даже изменившись, я останусь Мартой. Но не Аланой.
Я не хотела завидовать той, что заняла мое место. Боялась снова, пусть даже на миг, возненавидеть ее.
Но связаться с ней мне необходимо. А значит, встречу с ней нужно воспринимать как еще одно испытание для “новой меня”. Еще один шанс доказать, что я и впрямь могу измениться.
Не только внешне — внутри.
Выдохнув, я коснулась зеркала и повторила подсмотренный у Магдалины спиралевидный жест, активируя его. В тот же миг в отражении появился… “ученый маг”. Вероятно, коммуникатор был настроен на последнего, с кем я говорила.
Исходя из прошлого опыта, я знала, что могу как бы пролистать его и поймать волну Марты. Но что-то сделать мне это помешало. Как завороженная, я отняла ладонь.
Эти скулы, этот широкий подбородок и решительное выражение лица…
— С этим нужно что-то делать, господин Ларой, — убеждал маг кого-то.
Судя по тому, что комната (наверное, его кабинет) была пуста, этот кто-то еще мгновением назад отражался в зеркале. Перемены маг не заметил, так как, сложив руки за спиной, прохаживался вдоль стола, как ученый кот — по цепи.
— Они же