Тимур выскочил из комнаты, на ходу заправляя рубашку в джинсы.
– Тимур, ты…
– Мам, не сейчас, я спешу. Давай позже. Он чмокнул меня по привычке в макушку и схватив в прихожей рюкзак и куртку, хлопнул дверью.
Сердце сжалось. Между ними что-то произошло, я это чувствовала. Ничего не сказано, но меня не могли обмануть улыбки Милены и резкость сына. Пару раз днем я пыталась набрать Тимура, но он сбрасывал. Я написала уточнить, все ли у них хорошо и почему Милена не выходит из комнаты. В ответ пришла пара коротких фраз с просьбой не трогать ее и дать отдохнуть. Девочка устала. Конечно, я не буду ни о чем спрашивать. Если бы они жили отдельно, я бы и не узнала о какой-то их размолвке, но у нас квартирный вопрос не позволял им строить свою жизнь самостоятельно. Я понимала, что Милене неловко жить вместе со мной, но решить это пока не представлялось возможным.
К вечеру за окном загорелись фонари, а я все еще сидела в кресле у окна с книгой, которую не читала. Милена вышла из комнаты только к вечеру. Вид у нее был отстраненный, глаза потухшие. Она быстро сделала бутерброды с сыром и снова закрылась. Тимур все не возвращался, и мне уже начинало казаться, что весь день – это какой-то тоскливый сон, вязкий и тягучий.
Дверь хлопнула. Он вошел резко, будто врываясь в квартиру.
– Мам, – начал прямо с порога. – Мне позвонили. Я нашел работу и даже сделал первое тестовое задание. Представляешь? Меня приняли!
Я вскинула на него глаза, но в это же мгновение услышала, как в комнате пришло новое сообщение на ноутбук, который молчал целый день.
Что он мог написать теперь после стольких часов тишины? А может, это и не он вовсе, а какой-нибудь Сафрон. Я подняла глаза. На меня внимательно смотрел Тимур.
– Мам, ты меня слышишь? – сын подошел ближе
–Что? А, да… Ты говорил… что нашел работу. Я так рада за тебя..
Он вдруг взорвался – резко, громко, будто копил это весь день:
– Да, нашел! Я не такой бесполезный, как вы обе думаете! Что я не вижу твоих жалостных взглядов? И не делай вид, что тебе интересна моя работа. Ты же витаешь где-то в своих проблемах и, скорее всего, сейчас мысленно с тетей Ларисой или кем-то из министерства, но точно не со мной.
– Тимур, ты не прав… Я всегда на твоей стороне. И всегда горжусь тобой.
Мын промчал мимо меня, как ураган, я услышала, как хлопнула дверь в комнату и поняла, что Тимур закрылся с Миленой у себя. Я растерянно посмотрела по сторонам. Теперь только куртка в прихожей напоминала о сцене, которая раньше в нашей маленькой семье была невозможна. Я не злилась на сына, материнское сердце подсказывало, что он еле справляется с внутренним давлением и ответственностью, которую на себя взял. Мне было понятно, что ему хочется баловать Милену и я не возражала, когда он за последние деньги, отложенные на вклад ради покупки машины, купил новый телефон для девочки. Но все же была очень рада, что теперь у сына появится наконец стабильный заработок и он сможет позволить им хотя бы самое необходимое.
Мои мысли перескакивали с переживаний о сыне и Милене на вопросы о новом сообщении. Я выключила свет на кухне и вернулась в свою комнату. Несмело открыла экран.
"Даша, ты еще здесь?"
Сердце вздрогнуло. Он снова написал. После того, как мы оба весь день молчали. После холодного пустого утреннего сообщения.
“Я здесь”, – напечатала я дрогнувшими пальцами и почувствовала вдруг странную легкость. Будто внутри меня что-то щелкнуло. Будто я снова смогла дышать.
“Когда-то, много лет назад, я знал одну девочку. Ее тоже звали Даша. Странно, но именно она придумала слово, которое я по ошибке написал тебе. Beaujour… Прости, что исчез. Просто твое сообщение вскрыло то, что я считал давно похороненным в себе”.
Только курсор мигал в углу экрана – живой, напоминающий, что все это происходит на самом деле. Прямо сейчас. Я застыла. Словно комната замерла вместе со мной.
Он помнит. Он не забыл. Но он не знает, что я и есть Даша… Первый шок. Как такое возможно? Он же сам написал и мы уже общались, словно всю жизнь знаем друг друга.
Я еще раз перечитала нашу переписку с самого первого слова. Правда открылась во всей своей неприкрытой обнаженности и только теперь я поняла: он не узнал меня… Погружение в забытые запрещенные на много лет чувства были такими глубокими, что я не заметила того, что теперь стало очевидным: он написал мне не потому, что узнал. Узнать по фотографии на аватарке, где была видна лишь часть спины и волосы, было невозможно. Он ведь даже не знал моей девичьей фамилии и тем более не мог знать фамилию мужа. А имя Даша – это просто обыкновенное имя, которое он принял за совпадение. Он думал, что познакомился со мной в тот момент, когда прислал первое сообщение из Парижа и не знал, что все это время по ту сторону экрана в Москве была не просто незнакомка, с которой он решил поболтать и скрасить скуку, а была его Даша.
Я задохнулась от непонимания что теперь делать: написать ему, что это я или продолжить общаться так, словно не было между нами той любви и тайны?
Мысли перепрыгивали хаотично, глаза блуждали по комнате, руки машинально скручивали распечатку с резюме Тимура, которую я принесла в комнату утром. Взгляд остановился вдруг на часах. На циферблате было 22.22.
Глава 12. Вторая встреча
Я проснулась очень рано. За окном еще было темно, но сон отступил, будто испугавшись того, что ждет меня наяву. Я лежала с закрытыми глазами и чувствовала, как в груди копится странная, плотная тишина – будто ожидание письма, как в юности. Электронная переписка – это почти как настоящее письмо, которое несет в себе дыхание другого человека. Только вместо