— Я вас отведу, нейра. Что угодно для вас сделаю, только помогите!
— Жди, я сейчас.
Захлопнув дверь, я сбросила одеяло. Елена-Эллен, да ты просто нарасхват! Не успел день начаться, как пациенты пожаловали. Только была одна проблема: мне сегодня надо явиться к руководителю практики.
А вдруг у женщины что-то серьезное?
Мой внутренний акушер-гинеколог начал орать, что врачебный долг прежде всего, а всякие непонятные дядьки могут и подождать.
— Эй, ты куда? А как же я? — суетился Пискун, пока я быстро приводила себя в порядок и одевалась. — Мне скучно!
— Я что, развлекать тебя должна? — огрызнулась я, но тут же пожалела. — Ладно, можешь поехать в моем кармане. Или превратиться в браслет.
Радостно взвизгнув, мой новый друг сиганул мне на запястье и сменил форму. Чистое волшебство и никакого мошенничества!
Когда я запрыгивала в туфли, желудок издал голодную трель. От всех этих волнений вчера я забыла поужинать. Ладно, потом перекушу. Как говорил товарищ Сталин, хорошего врача и народ прокормит.
— Да есть тут где-нибудь зеркало? — проворчала, переплетая длинную косу.
Темно-каштановые волосы Эллен были длинными и густыми, не испорченными сульфатным шампунем, утюжком и жесткой городской водой.
Распахнув дверь, я вылетела на улицу. Лой нетерпеливо приплясывал у порога. Метнув в мою сторону взгляд, отчего-то смутился и опустил глаза.
— Нейра… пожалуйте за мной. Прямо по этой улице до угла, а затем направо.
И чего он так посмотрел? Я что, рубашку наизнанку надела? Да нет, все нормально.
Быстро ходить в тех колодках, что назывались туфлями, было ужасно неудобно, поэтому я сделала себе пометку купить нормальную обувь. Не эту щегольскую с бантиками, а нормальные такие ботинки с толстой подошвой. Самое то грязь месить.
Утреннее солнышко пробивалось сквозь кроны деревьев, чистое небо обещало погожий день. Я помедлила, думая, как лучше обратиться к своему провожатому. Пискун сказал, что нейтом и нейрой называют только высокородных. Ладно, буду звать его по имени, как будто мы уже друзья.
— Лой, я никого не знаю в этом городе, поэтому будь добр, посоветуй мне самого рукастого кузнеца и самого умелого ювелира. Ах, и еще швею.
Парень бросил взгляд через плечо. Он шагал впереди, а я семенила за ним следом, как мелкая собачка за слоном.
— Нейра, так это, мой тесть как раз кузнец.
Отлично! Я мысленно потерла ладошки. Без гинекологических инструментов я как без рук. Сомневаюсь, что в чемодане Эллен найдется что-то, похожее на акушерские щипцы, зеркала или тазомер. А Лой тем временем продолжал:
— Ювелир у нас в городе один, а про швею вам лучше жена или матушка расскажут.
Как он и обещал, шли мы недолго. Вот уже заходим в калитку и двигаемся к порогу, на котором дежурит зоркая тетенька со строгим лицом.
— Нейра… Эллен? — Черные брови удивленно взметнулись, но в следующую секунду лицо расслабилось и подобрело. — Милости прошу! Заходите, нейра.
Наверное, она ожидала увидеть кого-то постарше. В идеале женщину ее возраста, потому что у многих укоренилось в голове: если не рожала — значит, в акушерстве ничего не смыслит.
Ну, извините, что есть, то есть.
— Утро доброе, ммм… как вас называть? — спросила я деловито и вошла в дом.
В нос сразу ударил запах блинов, молока и варенья. Сразу вспомнилось лето у бабушки, на секунду охватила тоска по покинутому миру…
— Гретой меня звать, — тетенька вытерла руки о передник и указала на распахнутую дверь в комнату. — Спасибо, что согласились заглянуть. Моей невестке нездоровится.
В этот миг в проеме показалась рыжая кудрявая голова.
— Здрасьте!
Девушка была совсем молоденькой, с рассыпанными по носу веснушками. Под передником вздымался округлый живот — недель тридцать, не меньше.
— Смотри не подведи, — хихикнул в голове Пискун, а я бросила беглый взгляд на браслет.
Если он будет постоянно отвлекать своей болтовней, уххх задам!..
— Здрасьте-здрасьте, — я прошла в комнатку и прикрыла за собой дверь, едва не прищемив нос любопытной свекрови, норовившей сунуться следом.
Огляделась. В спальне было уютно — кровать застелена свежим бельем, на полу плетеный ковер, в окне синие головки цветов.
— Присаживайтесь, нейра, — девушка указала на кровать, но я приземлилась на табурет и, закинув ногу на ногу, осмотрела пациентку с головы до ног.
— Тебя как зовут?
— Анка, — рыженькая, кряхтя, присела на край кровати.
— Что беспокоит, голубушка?
Сюсюканье вырывалось из меня неконтролируемо. В моей профессии просто необходима ласка и деликатность. Видя доброжелательность и участливую улыбку, Анка расслабилась и заговорила:
— Иногда покалывает тут, внизу, — положила ладонь на подвздошную область.
— А еще?
Та свела брови, думая над чем-то, потом неопределенно пожала плечами. А Лой расписывал, будто она помирает от боли. Ох уж эти молодые папаши.
— Ну, спать хочется иногда. И соленых огурцов.
— Ложись, — я жестом указала на кровать.
После пропальпировала живот — ничего особенного, малыш лежит головкой вниз, тонус матки в норме. Еще бы стетоскоп, чтобы сердцебиение прослушать.
— Ребенок шевелится?
— О! Да не просто шевелится, а дерется! Мальчишка будет, как чувствую, — она тепло улыбнулась, погруженная в мечты о щекастом карапузе.
— Пьешь много? Мочиться не больно?
Я помучила девушку стандартными вопросами, а потом велела:
— Подними юбку до колен.
Глядя на меня с подозрением, Анка задрала шерстяную юбку, а я стащила с нее полосатые гольфы. Есть пастозность голеней. Надавила пальцами на всякий случай — и небольшие отеки. Первая степень, не больше, но и это меня насторожило.
Я попросила ее встать и аккуратно проверила симптом Пастернацкого, когда ладонь одной руки кладется на область почек, а кулаком второй совершаются постукивания. При воспалении почек капсула растягивается, и сотрясение органа вызывает боль.
— Ай! — пискнула рыжая Анка.
— Больно? — прекратив манипуляцию, спросила я с беспокойством.
Та помолчала.
— Да нет, просто мне так раньше никто не делал.
— Фух, ладно. А то напугала.
Анка хихикнула.
— Жара не было?
Та покачала головой.
Я боялась пиелонефрита беременных. В моей практике это нередко встречалось даже у женщин, у которых никогда прежде не было проблем с почками. Но, похоже, здесь пока ничего критического.
В конце я, положив средний и безымянный пальцы на лучевую артерию, оценила пульс. Ровный, чуть частит, но это норма для беременных.