Старик ухмыляется, словно я глупость какую-то сказала, но я решаю спустить это на тормозах. Пусть скалится. Пока говорим, нужно расставить все точки над многострадальной гласной.
- Похожа ты на Аньку. Трусишься от страха, как лист на ветру, но все равно отстаиваешь свое. Похвально. Забавная ты. Ладно, некогда мне с тобой говорить, дел полно. На сватов не обращай внимание. Улей ты вчера разбередила, за что в долгу буду перед тобой. Считай долг у меня перед тобой за дочь. Только подумай, чего хочешь. Всего одна просьба, лимит ограничен.
Хочется сказать, что в сказках три желания, но не успеваю. Мужчина встает и уходит. Заторможено понимаю, что еще пара шагов, и скроется за пределами кухни.
- Самир Рустамович, - окликаю его. – Я просто хочу мира между нами. Ну или нейтралитета. Это мое желание.
Снова ухмыляется и кивнув, молча уходит.
День проходит в приятной суете. На запахи слетаются все домашние со стороны Дамира. Женский коллектив развлекает меня смешными историями. Мы знакомимся поближе, и я понимаю, что с ними мне так комфортно, как и с Дамиром. Даже грустно становится, ведь в своей семье мне не было места, а здесь чужие люди.
Привлекаю Алику к украшению пирожных. Малышка с радостью мне помогает. А потом мы дружно перекусываем. К вечеру я вымотана и счастлива. Первый день почти прошел, а значит на одни день меньше, до возвращения любимого человека, который так и не позвонил. Надеюсь у него все хорошо и по плану.
В комнате падаю на кровать и включаю планшет. По заставке понимаю, что это не новая вещь, а техника Дамира. На заставке моя сонная моська на его груди. Насладиться зрелищем не успеваю, появляется значок входящего звонка, который я с радостью принимаю.
- Ну слава пушистым единорогам. Милка, я тут взвою сейчас! Ты представляешь, он запер меня как дракон в башне и никуда не выпускает. Еще и от тебя увез! – с ходу начинает причитать подруга, от чего я тихонько посмеиваюсь. Летта в своем репертуаре.
Два дня без Дамира проходят очень долго.
Казалось бы, мы с Летой болтаем по несколько часов. У нее уже хорошо округлился животик, и малыш устраивает ей веселые денечки, пиная то кулачком, то пяточкой. Бурчит на крошку, при этом ласково поглаживая доступным способом. Мне нравится, слушать о том, как она мучается выбором планального столика. То ли из красного дерева заказать, то ли белый, с золотым узором.
Кого они ждут, Виолетта запретила врачам озвучивать.
- Пусть хоть какой-то сюрприз будет. Будет забавно посмотреть, как Мишка судорожно начнет перекрашивать персиковые стены, в голубые. Девочку он хочет. Щаз. Ага. Мальчик будет. Вот помяни мое слово, Мил. Маль-чик. Должен же кто-то меня защитить от заботливого папочки. Так Мишка им будет заниматься, а я выдохну, - мечтательно говорила подруга.
- Ты уверена? Готова проспорить тебе желание. Любое в пределах разумного, что сын просто скопирует отца, и будет у тебя два коршуна в охране. Маленький и большой, - выдала я ей фразочку, после которой раздался ее громкий крик.
- Миша! Не смей приближаться к сыну. Мне не нужен второй тиран в доме! – всполошив мужа так, что за пределами видимости камеры что-то упало, Летта попрощалась со мной, потому что Мишка пришел выяснять отношения.
И это было не все. Вчера мы с женщинами пекли пироги, делали торт, который неуклюже украсила кремом Алика, болтали с сестрой Дамира. С Анной Викторовной вообще было легко «спеться», как сказал мухомор, который хоть и не принял меня, но все же стал терпимее.
Не знаю, что перевернулось в его сознании, но больше он не задевал меня. Хотя, скорее всего его поведение связано с судьбой дочери. Отцы семей смотрели друг на друга волком, а Старшая Байсарова игнорировала наше общество днем. Что ж, надеюсь, что Самиру Рустамовичу удастся договорится с родственниками, чтобы молодые пожили отдельно.
Завтра третий день. Дамир должен вернуться. Хочется верить в это, потому что он не звонил, лишь один раз написал сообщение: «Скучаю». Пыталась выпытать хоть что-то у охранника, но он не раскололся.
- Мне не положено распространяться. Простите госпожа и не волнуйтесь, с господином все хорошо.
Ух как я злилась, когда услышала такой ответ. Просто невозможные мужчины. Один молчит. Второму не положено. А маленькой мне что делать? Я очень волнуюсь за него. Сердце не на месте. Кажется, что-то кто-то просто обязан войти в дверь и сказать, что что-то случилось.
Смотрю на задний двор, где прогуливаются Хасановы старшие о чем-то разговаривая, и вздрагиваю, когда в дверь стучат. В голове пролетает тысяча мыслей, прежде чем в проеме появляется голова Амы.
- Прости, можно к тебе? Хотела поболтать, если не против, - она застывает в нерешительности.
- Конечно, - киваю ей на диванчик в углу комнаты, и ее лицо озаряет улыбка. – У тебя все хорошо?
Понимаю, что нет, ведь Батуру только сегодня стало легче и завтра утром ей разрешили его навестить, но спросить должна. И не из банальной вежливости. Хочу, чтобы она воспринимала меня как друга, а не просто как ту, кого выбрал брат.
- Милана, я. Мне не удобно. Но может… - запинается, не зная, как начать разговор.
Накрываю ее ладошки своими, и стараюсь поделиться теплом, что есть во мне.
- Ама, если это на счет вас с Батуром, то я не знаю, чем вам помочь, - честно говорю ей, от чего ее плечики опускаются. – Вы семья, в которой свои традиции и устои. Плюс живете с его семьей. Я не знаю его, но я успела немного узнать тебя. Если у твоего отца получится убедить сторону мужа, отселить вас, все изменится.
- Но он, он хороший, только…
- Гуляка, - заканчиваю за нее, на что девушка кивает. – Амочка, это не приговор. Ты слишком легко ему досталась, он не завоевал тебя. Тебя ему преподнесли на блюдечке с каемочкой. Вот только все изменилось. Мяч на твоей стороны. Мои слова покажутся тебе дикостью,