Ира.
Роковая Ира.
Любимая Ира.
Его дыхание чуть учащенное. В глазах - не просто злость, а что-то дикое, почти животное. Как будто я застала его за чем-то по-настоящему страшным, а не просто залезла в рабочий ноутбук, где из всего осудительного могли бы быть только «танчики», которыми он тоже грешен. Марк буквально скрипит зубами, сдерживаясь, чтобы не устроить мне взбучку.
- Мне надо было проверить почту, - говорю, специально не меняя позы, хотя все тело напряжено, как пружина. В горле стоит ком, но глотать бесполезно. Он не исчезнет, пока не исчезнет эта ложь, в которой мы живем. - На телефоне приложение зависло.
- У тебя есть свой ноутбук, - он делает шаг вперед, и теперь я вижу, как у него дергается нижнее веко. Маленькая деталь, которую я бы не заметила, если бы не знала, что искать.
Если бы не помнила, как он вел себя, когда впервые попался на лжи десять лет назад, когда уехал с другом на рыбалку, а на сама деле они рубились в те самые «танчики», когда мы лежали в Ромкой в больнице и остро в нем нуждались.
Вот и сейчас у него та же нервная дрожь, те же слишком частые моргания.
- Раньше я так делала, и ты не устраивал допросов, - нажимаю сочетание клавиш, сворачиваю все окна одним движением. Рабочий стол чист, но он уже напряжен, как струна, готовая лопнуть в любой момент. За его спиной на полке стоит наша совместная фотография. Мы на пляже, счастливые, оба. - Почему сейчас из-за этого нервничаешь?
- Я не нервничаю, - он резко хватает ноутбук, проверяет, какие программы открыты.
Его пальцы скользят по тачпаду слишком быстро, нервно, будто он не просто проверяет, а отчаянно ищет что-то конкретное.
Капли пота выступают у него на лбу, хотя в комнате прохладно. Кондиционер гудит на фоне, но не справляется с тем напряжением, что висит между нами. Палец двигается все быстрее и с каждым его движением мне становится все яснее: он не просто злится, он паникует.
Он ищет следы? Следы того, что я могла увидеть сокровенные файлы. Те самые, что я уже скопировала на флешку, спрятанную в кармане? Удачи, я все подчистила, программист на работе подсказал.
- Я ничего не трогала, - встаю, заставляя его отступить на шаг. Голос звучит спокойно, хотя внутри все дрожит. В ушах звенит, но я держусь, мне нельзя дать слабину сейчас. - Тебе пора пить успокоительное, Марк. Или хотя бы выдохнуть. Иначе скоро начнешь срываться не только на мне, но и на сыне.
Подхожу к нему, хлопаю по плечу, словно поддерживаю, но он одергивает плечо.
- Не надо меня лечить, - он захлопывает крышку с таким усилием, что корпус трещит. Звук кажется невероятно громким. - И не лезь больше в мой компьютер.
Когда он уходит, достаю из кармана флешку. Она теплая. Как живая. Так же, как и доказательства на ней.
Доказательства его лжи, его предательства, его второй жизни. Они теперь принадлежат мне. И я знаю, как ими воспользоваться.
Глава 9
Глава 9
Альбина
Стеклянные двери элитного фитнес-клуба "Velvet" бесшумно раздвигаются передо мной, выпуская прохладный воздух, пропитанный тонкими нотами лимонного освежителя и едва уловимым ароматом эвкалипта.
Под ногами мягко пружинит черный матовый пол, поглощающий шаги. В огромных хромированных зеркалах отражаются стройные фигуры в дизайнерской спортивной одежде, а за стойкой ресепшена девушка с безупречным маникюром разливает в хрустальные бокалы детокс-коктейли.
Ира уже разминается у беговых дорожек последней серии, ее розовые леггинсы идеально облегают стройные ноги. Заметив меня, она с сияющей улыбкой машет мне рукой.
- Альбин, наконец-то! - она подбегает, обнимает.
Ее руки обвивают мои плечи, и кожа под ее прикосновением словно покрывается мурашками, будто прикоснулась к чему-то ядовитому. Я чувствую, как ее пальцы впиваются мне в спину, будто она хочет убедиться, что я реальна, что не исчезну снова.
Я едва сдерживаю порыв отстраниться, резко дернуться назад. Я буквально заставляю мышцы расслабиться, даже слегка приобнимаю ее в ответ, ощущая, как мои пальцы непроизвольно сжимаются на ее тонкой талии.
Надо. Мне надо узнать у нее их планы. Пока адвокат разродится, боюсь, будет поздно.
Тревога сжимает горло невидимой рукой, перекрывая дыхание. Интуиция вопит об опасности, а я привыкла ей верить, она никогда не обманывала. В ушах звенит, будто кто-то бьет в набат, предупреждая о приближающейся катастрофе.
Мы вчера встретились с Дороховым, и его слова все еще звучат в голове, как приговор.
"Нужно еще минимум две с половиной недели"
Две с половиной недели - это вечность, когда твой мир рушится прямо сейчас, когда каждый день может стать последним перед катастрофой.
Я одним местом чувствую, нет у меня этих недель. Нет времени на раскачку, на долгие приготовления, на изящные ходы. Остается только жесткий, быстрый удар.
- Где ты пропадала? Пропустила три тренировки, на сообщения отвечаешь вяло... - она отстраняется, но ее пальцы все еще касаются моей руки, будто проверяя, не отпряну ли я, не дрогну ли при этом фальшивом контакте.
Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как холодный воздух кондиционера обжигает легкие. В груди колет, будто кто-то вонзил туда лезвие и теперь методично поворачивает его, но голос звучит ровно, даже слегка расслабленно, с легкой ноткой усталости.
- Дома дел много. Выпала ненадолго из реальности, сосредоточилась на важном.
На важном.
На том, как ты разрушила мою жизнь. Как украла моего мужа, украла будущее моего сына, украла мою уверенность в завтрашнем дне.
Мы подходим к беговым дорожкам последнего поколения с сенсорными экранами и встроенными телевизорами. Я настраиваю свою, выставляя скорость чуть выше обычного, может, бег заглушит эту ярость, что пульсирует в висках, заставит отступить желание схватить ее за горло и вытрясти из нее правду, заставить признаться во всех грехах.
- Ну это не дело. Позвонила бы, рассказала, что и как, я бы может что посоветовала, - ага, любовника завести, вот твой уровень советов.
- Я не