Но самой большой неожиданностью оказался другой факт. Советник почему-то умолчал о другой детали. А именно о том, что у противника появились быстрые катера, специально приспособленные для абордажа. От этих слов Клаус буквально трясся от злости, так что в столовой становилось неуютно. Он матерился так громко и выразительно, что все присутствующие старались подальше отодвинуть свои стулья. Слышать подобное вполголоса ещё можно было, но, когда главный инженер перешёл на откровенный крик, сопровождая каждую фразу грязными ругательствами, мало кому хотелось.
— Нет, ты только представь! — с возмущением кричал он, стуча кулаком по столу. — Все в шоке, буквально все! И откуда, чёрт возьми, они достали такое количество трупоедов? Это же наши твари!
Суть истерики заключалась в том, что русские додумались покрыть кончики когтей антимагическим металлом, который без труда пробивал любые «защитные покровы».
— Эти твари просто взлетают на палубы, вырезают экипажи подчистую и уводят корабли, словно это прогулочные лодки! — негодовал он, пыхтя, как паровоз.
Сергей продолжал делать трагический вид. Он даже головой начал качать, мол, что за вселенская несправедливость. А в душе уже не просто радость была, он готов был в пляс пуститься от таких новостей. Ещё бы, даже здесь Дима умудрился оставить свой след! В памяти Сергея всплыли рассказы друзей про целую армию трупоедов, которую тот разнёс в клочья, пока гонялся за контрабандистами.
Зная друга, тот наверняка наделал запасов столь полезных даров, и теперь они помогали нашей армии разобраться с магами противника. Причём настолько устрашающим методом, что слухи уже не остановить. С таким арсеналом можно было нагнать ужас на кого угодно.
И правильно. Подумал Сергей, сжимая кулак под столом. Теперь ни одна сволочь не уйдёт от справедливого наказания. Русские, значит, у него плохие? А вы кто тогда, если сами веками творили то же самое? Он бросил косой взгляд на Клауса, который продолжал кипеть от ярости и не удержался от внутренней усмешки. Немецкая сволочь возмущается. Удивительно!
— Рафаэль? — Клаус заметил, что Сергей пристально на него смотрит, и в его глазах мелькнул испуг. — Ты в порядке?
— Да, — кивнул Сергей после короткой паузы, стараясь выглядеть спокойным, — просто… сильно расстроился.
— Вот и я о том же! — оживлённо отозвался Клаус, вскинув указательный палец, будто хотел подчеркнуть серьёзность своих слов. — Представь только каково это — наши корабли под угрозой, а мы ничего не можем поделать! Побыстрее бы наши войска их разгромили и поставили точку.
— Да как же тут разгромишь? — с лёгкой ухмылкой бросил Сергей. — Мы сидим здесь взаперти и даже нос наружу высунуть не можем.
— Ну, ты свою задачу уже выполнил, — Клаус снисходительно улыбнулся, словно взрослый, поощряющий ребёнка, — и, между прочим, практически ценой собственной жизни. Я не должен тебе этого говорить, — он понизил голос и наклонился ближе, чтобы никто не услышал, — но наш начальник хочет тебя наградить. Возможно, твоё имя попадёт в список, и сам Конрад Дубенвальд прицепит тебе на грудь медаль. Представляешь?
— Хотелось бы… — Сергей изобразил мечтательность, закатив глаза к потолку. — А может, там, на поверхности… — он слегка указал вверх, — ещё какая помощь нужна? Я бы мог…
— Так, а всё уже! — перебил его Клаус и даже хохотнул, будто это была нелепая шутка. — Забыл, что ли? Ты ж в лазарете лежал. Мы с самого утра уже под водой. Нас шторм так прижал, что выбраться уже невозможно. Затопило нас конкретно, ещё бы чуть-чуть и пришлось бы молиться. Грёбаный шторм!
— И что теперь? — нахмурился Сергей, хотя ответ уже понимал.
Слова Клауса больно ударили по нему. Получается, выхода к поверхности больше нет, и он заперт здесь на неопределённое время. День, два… а если неделя или больше?
— Пока не знаю… — Клаус тоже помрачнел, но быстро вернул себе привычную браваду. — Но тебе-то какая разница? Кайфуй, Рафаэль! — он вновь громко рассмеялся, даже хлопнул ладонью по столу. — Работать не надо, опасности ноль, да ещё и медаль получишь. Найди себе девушку, расслабься, живи в своё удовольствие.
— Скажешь тоже… — пробормотал Сергей, и краска выступила на щеках.
Ненароком он вспомнил ту симпатичную медсестру, что выхаживала его. Образ её улыбки всплыл перед глазами так ясно, что он тут же поспешил отвести взгляд, надеясь, что Клаус ничего не заметил.
— Прошу прощения, — раздался вежливый голос, и к ним подошёл молодой офицер. Он чётко поклонился, вытянувшись по стойке смирно. — Господин Клаус, вас вызывает начальник.
— О! — Клаус оживился и даже расправил плечи, будто речь шла о награде. — Иногда генерал любит старые методы связи — лично передать приказ или выслушать отчёт, — он хмыкнул, словно оправдывался перед Сергеем, — так что я пошёл.
— Удачи! — крикнул ему вслед Сергей, наблюдая, как Клаус буквально вприпрыжку поспешил к выходу, явно радуясь возможности предстать перед начальством.
Так, в итоге он и просидел все три часа, теребя пальцами пустую чашку и обдумывая каждую возможную деталь. Мысли то и дело возвращались к одному и тому же: чем он реально, может, помочь армии? Добраться до генерала и его стальных мордоворотов — задача не из лёгких. Даже если решится, даже если рискнёт, сможет ли он в одиночку справиться? А главный вопрос терзал его сильнее всего: что будет потом? Допустим, он сумеет прикончить генерала, но как отсюда выбраться? Шансов почти нет.
Сергей погрузился в такие тяжёлые раздумья, что и не заметил, как время пролетело. И вдруг взгляд его зацепился за знакомый силуэт — в столовую вошла Софья. Ошибки быть не могло: её походка, осанка, лёгкая улыбка — да, это точно была она. Но дальше сердце ухнуло в пятки. Софья появилась не одна. Рядом с ней шагали несколько офицеров, а впереди вёл её советник — тот самый щуплый тип в очках, который совсем недавно трясся перед Дубенвальдом, словно осиновый лист.
Княжич поспешно прикрыл лицо рукой, словно случайно потеребил щёку, чтобы не выдать себя ненужным взглядом.
— Княжна! Прошу сюда! — угодливо выкрикнул советник, указывая рукой на столик в центре зала. — Присаживайтесь, прошу вас!
— Благодарю вас, советник, вы такой галантный, — Софья хихикнула, но села легко, без тени смущения, будто чувствовала себя