— Какое вино он обычно заказывал и сколько? — спросил Марк.
— Кувшин белого из Алансона, — тут же ответила она. — И белый овечий сыр с вяленными сливами.
— Значит, обычно он заказывал один кувшин вина, а в тот вечер заказал больше?
— Такое иногда случалось, — поспешно кивнула она. — Ему хотелось поговорить, и он выпил вино и велел принести ещё кувшин, а потом ещё. И почти не закусывал.
— Он обижал тебя в ту ночь? — Марк внимательно взглянул на неё.
— Нет! В ту ночь нет!
Он задумчиво кивнул и поднялся. Выйдя из её комнаты, он посмотрел в сторону нижнего зала, но повернул в другую. Он снова направился в комнаты Эсмеральды и застал её за тем же занятием. Она сражалась со строгой отчётностью, которую требовали от неё королевские ревизоры.
— Ты выяснил всё, что тебе нужно? — спросила она, оторвавшись от подсчётов.
— Почти. Ты можешь сказать мне, сколько кувшинов вина заказал в ту ночь Бернье?
— Один, — ответила она. — Он всегда заказывал один кувшин белого вина из Алансона. Его заранее приносили в комнату Иветты вместе с белым сыром и вялеными сливами.
— Алансонское вино лёгкое, с него ведь не опьянеешь?
— Смотря сколько выпить, — пожала плечами она, но потом внимательно посмотрела на него и, встретив его взгляд, нахмурилась. Поспешно оглядев стол, она вытащила из-под бювара стопку смятых листочков. — Я проверю… Вот счёт. Это был один кувшин, Марк, как всегда.
— Могло случиться так, что дополнительный кувшин не вписали?
— Знаешь, мне приходилось ловить слуг на том, что они приписывали лишнее, но чтоб что-то не вписали?.. Я же вычту это из их жалования!
— Понятно, — он задумчиво посмотрел в окошко и поднялся. — Эту Иветту из дома не выпускай. Если сбежит, штрафом не отделаешься.
— Что случилось, Марк? — встревожилась Эсмеральда.
— Пока не знаю, но, возможно, скоро я пришлю за ней. Ничего не говори ей об этом разговоре. Ни о чём не расспрашивай, чтоб не насторожить.
— Подожди! — она поднялась. — Ты её в чём-то подозреваешь?
— Только в том, что она говорит не всю правду, — улыбнулся он. — Если проследишь, чтоб она не сбежала до повторного разговора, то всё будет хорошо.
— Я поняла, — Эсмеральда снова села и печально посмотрела на бумаги. — Ты не мог бы замолвить за меня словечко? — жалобно спросила она. — Может, ко мне будут более снисходительны? Я не торговка и не экономка. Меня не обучали вести сложную бухгалтерию, я путаюсь в цифрах. Может, с ревизорами можно как-то договориться?
— Вряд ли, — печально улыбнулся он. — Их неподкупность — один из столпов королевской власти. Просто найди себе управляющего или опытную экономку. Уверяю, что их жалование будет не столь велико, как штрафы.
Новые сведения
К обеду Марк вернулся домой. Стол уже был накрыт в нижней гостиной и, взглянув на маленькие тарелочки с нарезанными фруктами, крохотными котлетками и вазочку с нежным суфле, Марк понял, что Мадлен намерена в этот раз пообедать с ним. Вскоре она появилась в светло-бирюзовом шёлке с кружевами, распространяя вокруг нежный аромат фиалок. Подойдя, она привстала на цыпочки, и он привычно склонился, подставляя ей губы. Обменявшись после поцелуя улыбками, они сели за стол.
— Ты уже видел письмо, которое принесли из дворца? — спросила Мадлен, взяв свою изящную двузубую вилочку для фруктов.
— Что за письмо? — насторожился он.
— Оно адресовано тебе, и я не читала, но Монсо, который вышел, чтоб поговорить с посыльным, сказал, что это приглашение на заседание малого королевского совета.
— Ах, да! Я совсем забыл! — поморщился он. — Как мило с их стороны прислать мне письменное напоминание! Иначе я забыл бы об этом и занялся своими делами!
— Теперь тебе придётся идти.
— Да, теперь уж деваться некуда.
— А ты помнишь, что сегодня мы приглашены на ужин к Клермонам? Нас ждут после первой стражи.
— Хорошо, — покорно вздохнул он. — Обещаю, что сразу после заседания вернусь домой.
— Я уже послала служанку в кондитерскую за миндальными пирожными и тарталетками с клубникой. Флоретта их обожает. А Клермону можно преподнести копчёного карпа из Лианкура. В прошлый раз он был от него в восторге.
Слушая вполуха её бойкий монолог, Марк занялся едой, попутно обдумывая то, что сегодня узнал. Его интерес к Жеральдине де Ренси всё ещё оставался неофициальным, хоть он и отправил Корнеила с заданием в Ланьон. В случае недовольства графа Раймунда по этому поводу, он мог сослаться на просьбу Селены Беренгар, отец которой был давним другом главы тайной полиции. Однако теперь у него уже появились подозрения, благодаря которым вскоре это дело вполне могло стать расследованием тайной полиции. Поговорив с секундантами, он выяснил, что Леонар Бернье явился на дуэль едва ли не навеселе, или, по меньшей мере, с сильным похмельем. Учитывая его характер и дурные привычки, никому это не показалось странным, как и то, что ночь перед этим он провел в доме удовольствий. Однако именно там Марк наткнулся на весьма странные противоречия. Девица Иветта заявила, что Бернье выпил два или три кувшина вина, хотя раньше такого не случалось. Эсмеральда, отыскав его счёт, сказала, что кувшин был всего один. И, насколько помнил Марк, одного кувшина этого лёгкого белого вина было явно недостаточно, чтоб наутро страдать от сильного похмелья.
Ещё при разговоре с Иветтой Гримо он заметил, что она насторожена, и не сразу отвечала на его вопросы или явно торопилась с ответами, и при этом либо выдумывала их на ходу, либо говорила то, что заготовила заранее. Могла ли она подмешать что-то в вино Леонару Бернье? Что-то, что наутро помешало ему достойно выступить на дуэли. Ведь из-за плохого самочувствия он даже хотел отменить или перенести поединок, это предлагал ему и де Клюни. Однако его опасения выглядеть трусом и насмешки Жеральдины де Ренси заставили его обнажить