Взгляд скользнул по миноносцам. Четыре наших корабля кружились в смертельном танце в шестью японцами. И дистанция боя там уже доходила до считанных кабельтовых. То есть, меньше версты. Да это считай в упор палили. К слову, там уже до пулемётов дело дошло.
Не сказать, что наши комендоры не пытались им помочь. Три орудия главного калибра левого борта беспрерывно били по японским миноносцам. Однако, цель малоразмерная, скоростная, да ещё и находится в постоянном маневрировании в непосредственной близости от наших миноносцев. Елесеев не спешил уходить под защиту орудий «Новика», так как опасался, что в таком количестве самураи могут представлять опасность и для самого крейсера.
– Шрапнель, трубка восемнадцать. Два снаряда, – приказал я, спешно разворачивая орудие в сторону этой собачьей свалки.
– Своих заденем, – предположил кондуктор.
– Не заденем, – уверенно возразил я.
Иного способа эффективно отстреляться по такой мелкой и юркой цели у нас попросту нет. Да, я отличный наводчик, и в итоге покажу им кузькину мать. Но далеко не с первого и даже не с третьего выстрела. Нашим же нужна помощь не когда-то, а именно сейчас. Как можно быстрее.
– Заряжено, – вскоре поступил доклад заряжающего.
Замедлитель этого снаряда собран конечно не мною, но и у местных с временем горения всё нормально. Иное дело, что меня не устраивало время замедления, поэтому я использовал свой состав, позволяющий увеличить дальность стрельбы. Вот оно! Я уловил момент, и подал команду на выстрел, отправляя гостинец в оторвавшийся чуть в сторону миноносец. Не успел он достигнуть цели, а вслед вылетел уже второй.
Барашек разрыва вспух как по заказу и достаточно близко, и на нужной высоте, чтобы шестьсот пятьдесят пуль накрыли палубу плотный роем. Находящуюся наверху команду буквально выкосило. Во втором снаряде, по сути, надобности уже и не было, он отработал лишь на закрепление успеха.
Потерявший управление миноносец круто повернул вправо, резко двинувшись на сближение с «Бойким». В какой-то момент под его левым бортом взметнулся огромный столб воды. Похоже лейтенант Гадд не упустил возможность и влепил подставившемуся противнику в борт мину.
А тем временем я успел выстрелить шрапнелью ещё дважды, накрыв очередной миноносец. Наконец японцы сообразили, что дело пахнет керосином, и подались в сторону. Наши же поспешили оттянуться под защиту орудий крейсера. Ну и правильно. Нам ещё во Владивосток возвращаться, и серьёзные повреждения ни к чему.
Убедившись в том, что мы уходим на север, японские миноносцы поспешили на помощь команде «Цусимы», который уже начал заваливаться на борт. В принципе, я мог бы достать их шрапнелью, но не стал этого делать. Что бы там бриты не кричали о моей кровожадности, я всё же не маньяк.
Хотя, чего уж там, эти моряки послужат резервом и скорее всего вскоре окажутся на борту других кораблей. Глупо бы было со стороны самураев не использовать опытные кадры. Но это будет завтра, а сегодня я не готов расстреливать беспомощных моряков. Эта ситуация не имеет ничего общего с тем, что случилось у южных берегов Японии…
Вскоре стало ясно, что нас нагоняет японский крейсер «Ниитака», однотипный с только что потопленным нами «Цусимой». Схожее водоизмещение и артиллерия. Опять эти клятые шесть дюймов против наших пяти. О могуществе их фугасов я скромно промолчу.
– Не уйдём, – констатировал кондуктор, поднеся к глазам ладонь козырьком.
У меня на груди мощный бинокль и я могу рассмотреть нагоняющего нас противника получше. Но в этом нет необходимости, потому что я и так вижу, что он нас нагоняет и вскоре откроет огонь.
Так он и поступил задействовав три орудия на баке. Причём сделал это с предельной дистанции, явно используя своё незначительное преимущество в ходе и не собираясь приближаться. Когда недалеко от кормы вздыбился столб воды, Шульц приказал активировать дымогенератор. Вот только, чтобы оставаться под его прикрытием, придётся учитывать ветер, а значит смещаться к корейскому берегу. Эдак нас и зажать могут.
– Ваше высокоблагородие, разрешите обратиться? – взбежав на мостик, вытянулся я.
– Обращайтесь, – разрешил командир крейсера, капитан второго ранга Шульц.
– Предлагаю принять в отсеки правого борта ещё сотню тонн воды, и развернуть крейсер к противнику неизбитым левым бортом.
– То есть, вместо того, чтобы тянуть к Владивостоку, направиться в сторону Японии?
– Новый курс, это всего лишь манёвр в боевой обстановке. Зато крен на повреждённый борт даст нам увеличение угла возвышения орудий, что позволит достать до японцев, которые решили использовать своё преимущество в дальнобойности.
Стоило мне замолчать, как Шульц хмыкнул, погрозил мне пальцем, и начал отдавать необходимые распоряжения. Дождавшись когда он закончит с этим, я вновь обратился к нему.
– Ваше высокоблагородие, прикажите снести все переделанные фугасы к кормовому орудию. Полагаю их осталось не так много, и лучше бы ими стрелять мне.
– Действуйте, Олег Николаевич, – ободряюще подмигнул мне кавторанг.
– Есть, – вскинул я руку к обрезу бескозырки и поспешил сбежать по трапу.
Ожидаемо взял «Ниитаку» под накрытие с первого выстрела. И как бы ни маневрировал «Новик», я демонстрировал завидную стабильность в точности стрельбы. Иное дело, что на дистанции в шестьдесят пять кабельтовых разброс был настолько диким, что я откровенно радовался попаданию каждого четвёртого снаряда. К слову, японцы попаданиями похвастать не могли.
Разумеется стрелял не только я. Шульц организовал передачу данных о дистанции до противника от меня остальным наводчикам. Увы, но дальномер моей конструкции, на таком расстоянии давал слишком большую погрешность. Зато мой глазомер работал исключительно. Так что, огонь вёл не только я, но и остальные орудия. И наводчики на «Новике» оказались хороши, потому что они так же добились нескольких попаданий.
В итоге на японце начался пожар, а один из фугасов разворотил дымовую трубу, что повлекло потерю скорости. И теперь уже мы задавали дистанцию боя. Впрочем, Шульц и не подумал сближаться, продолжая долбить с предельного расстояния. Это конечно перерасход боеприпасов, зато против наших трёх дюжин попаданий, они добились лишь пять.
Даже когда «Ниитака» развернулся бортом, чтобы задействовать четыре орудия, самураям это не помогло. Тем более, что вскоре два орудия умолкли и интенсивность огня уменьшилась. Так мы и кружили над ним, пока тот не начал тонуть, как за час до этого его однотипный собрат. Японцы конечно пытались отступить, но получив преимущество в ходе мы не дали им уйти.
И слава богу, что нам хватило на это снарядов, потому что артиллерийские погреба главного калибра уже показывали дно. Вести бой и дальше уже нельзя, ещё немного и у нас останутся только семидесятипятимиллиметровые болванки. Которым, впрочем, тоже довелось поучаствовать в бою.
Пытаясь помочь