Вокруг погибшего крейсера стайкой кружили четыре миноносца. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, вытащить из воды им удастся немногих. Слишком уж быстро корабль ушёл на дно. С момента подрыва едва ли прошла минута. У людей попросту не было шансов спастись. Да они не успели бы даже похватать койки или воспользоваться спасательными поясами.
Похоже, это был очередной отряд охотников, отправленный по душу миноносцев противника на блокирующей линии. Боевые столкновения лёгких сил случаются регулярно. Как и потери, куда же без них. Ну и повреждения с поломками, оттого мастерские Невского завода без работы и не сидят.
Вообще с прибытием Макарова эскадра оживилась. Уже на третий день адмирал затеял выход в море практически всеми силами, за исключением повреждённых кораблей. И сразу же полезли проблемы, связанные с плохой боевой подготовкой и отсутствием слаженности действий в составе отрядов и эскадры в целом.
Казалось бы, сейчас паритет по броненосцам, «Асама» всё ещё в ремонте. Хотя эскадра Камимуры и у Артура, так как в зимнем Японском море от Владивостокского отряда крейсеров толку пока нет, Макаров вроде как может потягаться с Того. Но стоило лишь взглянуть на то, как корабли тыкались, будто блуждали в потёмках, и сразу стало ясно, дать бой сейчас — это просто выйти на убой. Поэтому нужно начинать с боевой подготовки.
Ситуация с «Варягом» вовсе не уникальная. Ввиду вечной экономии, когда за всю службу комендоры не выпускали и по десятку снарядов, а вместо регулярных выходов в море и перерасхода угля корабли стояли у стенки, ни о какой нормальной выучке говорить не приходилось. Просто у Руднева эти показатели оказались ниже среднего по больничке.
— На мину напоролись? — спросил кто-то из рабочих.
— Да там скорее всего целая связка, а не одна, — заметил другой.
— Говорите ещё вчера? — глядя на море, угрюмо спросил Гиппиус.
— И это не фигура речи, — подтвердил я.
— Уверены, что будет работать?
— Более чем.
— Спать не будем, а сделаем так быстро, как только сможем.
Гиппиус вздохнул и направился обратно к мастерской. Ему нужно было подобрать инженера и рабочих, чтобы озадачить их выполнением нового проекта. А я остался смотреть на дело рук своих.
Именно я виноват в произошедшем. В известных мне реальностях погибших было не более десятка. Здесь же, по самым оптимистическим прогнозам, не меньше двух третей из трёхсот тридцати или даже больше. Я как тот грёбаный дон Кихот, спасший мальчишку пастушка от побоев и ускакавший прочь в сияющих доспехах. А тому мальцу после от хозяина стало доставаться ещё больше.
Вот и здесь так же. Я спас десяток и крейсер, но пустил всё на самотёк, а клятая старуха история с силой впечатала колёса в прежнюю колею, взяв кровавую дань. Что мне мешало раньше озаботиться тралом? При его наличии, даже наскочив на мину форштевнем, «Боярин» не потонул бы ни при каких раскладах. Затопило бы носовые отсеки, но крейсер остался бы на плаву и вошёл на внутренний рейд. Но нет, я оставил это на потом, помчавшись за своей дозой адреналина.
Я вернулся в свою комнату, переоделся и побежал накручивать свою ежедневную дистанцию. Физподготовкой я пренебрегал, только будучи в море. На катере и зарядку-то толком не сделать, что уж говорить о чём-то большем.
Когда бежал по берегу Тигрового полуострова, увидел, как в море за «Лейтенантом Бураковым» парит парашют с наблюдателем. Их на эскадре уже два, не считая моего, и вот такие наблюдения за подходами к крепости обычное дело. Когда бежал уже со стороны внутреннего рейда, приметил, как «Новик» в сопровождении стайки миноносцев бодренько пошёл на выход.
Похоже, наблюдатель кого-то заприметил, и артурские труженики войны отправились на охоту. Да, мы только что потеряли крейсер, но это не повод, чтобы прекратить выходы в море. Война есть война.
А вообще я, конечно, удружил двум швеям, взявшимся выполнить мой заказ. Не знаю, кто там такой умный у жандармов, но их взяли под колпак. Когда Харьковский с парой матросов ходил забирать броники и спасжилеты, то они угодили под проверку. Для начала записали их данные и отпустили, так как не могли препятствовать выходу в море. Но после со мной провели беседу, выяснили, что я, собственно говоря, и являюсь изобретателем засекреченного изделия. Правда, меня это не уберегло от взятия на карандаш.
Так что какая-никакая секретность всё же соблюдалась. Да и могло ли быть иначе. Просто пока мы только начинаем шевелиться, как тот ленивец, японцы уже поставили разведку и контрразведку на широкую ногу. К слову, полковник Мотодзиро Акаси, бывший военный атташе в России вскоре начнёт финансировать русских революционеров, чтобы расшатать страну изнутри. И у него кое-что получится. Не то чтобы старался он один, но участие примет.
Глава 25
Семена сомнений
Ночка опять выдалась шумной. Японские миноносцы в очередной раз атаковали сторожевые корабли в проходе на внутренний рейд. Стреляли как моряки, так и береговые батареи. Вообще нужно отдать должное японцам, они достаточно активно жалят, наседая на нас. Наши же успехи носят исключительно оборонительный характер. Себя я в расчёт не беру, потому что являюсь непредвиденным фактором, выбивающимся из общего ряда.
И как следствие активности противника, он регулярно забрасывает внешний рейд минами, которые нам приходится протраливать. Потому я и настоял на пробном тралении. С одной стороны, испытаем трал в деле, с другой, если старуха столь же упряма, то адмирал Того должен именно сегодня осуществить вторую бомбардировку города и рейда. Так что не помешает на всякий случай подчистить подступы в районе маневрирования наших кораблей.
Ну и такой момент, что у меня появится возможность немного пострелять по самураям. А то я уже соскучился по большим калибрам. В стрельбе из мощных орудий есть своё очарование. Тем более из скорострельных. Надеюсь, мне удастся уговорить Эссена, чтобы он допустил меня к орудию и выделил дополнительно морячков в обслугу. А то они замаются таскать эти брёвнышки. Не шесть дюймов, конечно, но всё одно приятного мало.
— Доброе утро, Николай Оттович, — приветствовал я его, поднявшись на мостик.
— Здравствуйте, Олег Николаевич. Ну что, проверим очередную вашу задумку? — подал мне руку командир «Новика».
— Испытаем в действии, — уточнил я.
— А что это у вас за футляр?
— Карабин Маузера с телескопическим прицелом. Буду расстреливать мины.