— Во славу Тьмы!
— Во славу…
На ночь мы встали подальше от темного лагеря. Следовало решить вопрос с добытыми осколками. Тащить их в «светлое» королевство — не слишком разумно.
— Лиечка, не желаешь бесплатной прокачки?
— Черными осколками? Я пас.
— Лейна?
— Я боюсь Тьмы, наставник…
— Не хочу скверны в своей ауре, — скривилась Ульдантэ.
— Меня-меня! — вызвалась Ниуру
— Себя, что ли, прокачать…
— Меня, мастер! А я вам такой массаж сделаю — закачаетесь! Особенно порадую во время полнолуния!
— Ловлю на слове. Ладно, прожорливая ты наша. Будут тебе темные осколки.
Чуть ли не половину ночи пришлось убить на процедуры с Ниуру. Красная эльфийка сожрала все наши темные осколки. Я лечил ее светом, давая камни небольшими порциями, как обычно. Под финал оставил самый мощный осколок — тот самый, который мы изъяли из Хадлуонса. Не был уверен, что Ниуру сможет достичь границы зеленого ранга, однако эльфийка заметно усилилась. И так ведь ранее прокачивал ее.
Наконец, уставшая от постоянного лечения эльфийка проглотила и заветный камень высокого качества. Мы не знали точно, какого ранга был Хадлуонс. Минимум зеленого. В оттенках черноты до сих пор я разбирался слабо.
Повышение ранга с помощью Тьмы стало для меня и Ниуру настоящим испытанием. То ли скачок был слишком велик, то ли еще какая аномалия приключилась. Все-таки нечасто кто-то возвышается подобным образом. Тьма-исцеление-снова Тьма, и так по кругу. Возможно, что-то в ауре Ниуру нарушилось. Оболочка пошла вразнос. Тьма так и хлестала в разные стороны.
Пришлось мне принимать срочные меры и гасить всплески с помощью уколов Светом. Складывалось ощущение, будто я пытаюсь погасить бушующий пожар дозированным порциями воды. Однако пламя разгоралось снова и снова.
Чувствовала себя Ниуру неважно, да и мне досталось. Вымотался, как собака, получил парочку чувствительных пинков, заработал несколько ожогов от темных выбросов. Хорошо, хоть занимались мы этим не в фургоне, а в лесной глуши. Хотя бы на этот раз мою повозку рыжая не повредила.
Не исключено, что просто слишком мало времени прошло с предыдущего повышения. Все-таки обычно чародеи не торопятся. Ждут, пока их аура привыкнет к рангу, и только много месяцев спустя штурмуют следующий. А не перескакивают с красного на зеленый ранг за несколько месяцев.
В итоге всплески постепенно успокоились. Уколы конкретным спектром Света сделали свое дело. В Ниуру осталась огромная черная клякса. Темный кусок прилип к ауре намертво. Пришлось мне попотеть. Атаковать сгусток скверны с десятков сторон одновременно — сложное занятие. Вымотался я так, что потратил всю доступную энергию и силы.
Хорошо, хоть Ульдантэ дежурила рядом. Если Ниуру слишком сильно взбрыкивала от боли или темных эманаций, Лунная любовно стукала ее молотом, и рыжая сразу успокаивалась.
— Все! Закончил! — откинулся я в примятую траву и расслабился, переводя дух.
Руки дрожали, в глазах все плыло. От мельтешения аурных линий в Линзах перед лицом ходили разноцветные полосы и круги. В ауре чувствовалась опустошенность. Практически довел себя до истощения — уж больно сильно мне хотелось закончить с лечением.
— Получилось… — неуверенно подала голос Ниуру.
— Поздравляю, ты теперь зеленый ранг. Первая из отряда, кому удалось достичь заветной планки.
— Во славу огня! Мастер, вы лучший! — рыжая бросилась ко мне и неуклюже чмокнула в щеку, что было приятно.
Красная эльфийка принялась играться со своей силой, хоть я и просил ее пока не бередить свою ауру. И вскоре в лесу раздался одинокий разочарованный крик:
— Куда делась моя Тьма⁈
Глава 23
[Ниуру Гонти Немис]
Радость от предвкушения огромной силы быстро испарилась. Процедуры, как их называл мастер, были тяжелыми и болезненными. Ниуру триста раз пожалела, что согласилась на усиление с помощью темных осколков. Вечно ей всякий неликвид скармливали. Ей да еще гурдихе мастера. Остальным подавай только нормальные осколки. Как будто она на одном уровне с этим безмозглым животным!
К Тьме эльфийка относилась скорее положительно. Во второй раз она достаточно быстро привыкла к скверне. Начала получать удовольствие от той уверенности, силы и вседозволенности, что давала темная стихия.
Наконец, мучения Ниуру окончились. Последний осколок был самым тяжелым. Хоран долго ее пытал, просовывая внутрь свой сверкающий щуп. Грудь горела, аура пылала. Словно кто-то раз за разом разжигал внутри всепоглощающее пламя.
— Куда делась моя Тьма⁈ — рассержено воскликнула она, обратившись к своей силе.
— Испарилась! Зато теперь сможешь вернуться к любимой готовке, кши, — усмехнулся Мрадиш.
— Мастер, верните Тьму обратно! Мне без нее… плохо!
— Ничего, тяга пройдет со временем. С Ерджуном было так же.
— Что бы я да еще раз согласилась на процедуры! — простонала она.
— Да куда ты денешься? Осколками тебя помани, и сразу растаешь, — хмыкнул он.
Так, как будто знал ее досконально. Ниуру разозлилась. Не только от потери Тьмы, к которой привыкла — она словно потеряла в один миг свою правую руку. Но и от поведения мастера. Он ни во что ее не ставил. Эльфийка полагала, что они теперь сообщники, но он все еще вел себя с ней как с бесправным предметом!
— Не нужны мне подачки мастера! — ругнулась она. — Я — эльф, в душе которого горит огонь. Я сама решаю, что для меня лучше! Больше никаких осколков, никакого массажа, никаких плясок во время полнолуния! И лучше тебе держать противоядие при себе, когда будешь есть мою стряпню!
Злость раздирала Ниуру на части. От потери Тьмы ее всю ломало и скручивало.
— Вот значит, как ты меня благодаришь⁈ Да я полночи над тобой корпел! Столько сил, времени и осколков потратил! Все темные камни на тебя спустил! Да лучше бы Мякотку прокачал!
— Ну и корми свою гурдиху! Она тебе важнее меня!
— Н-не ссорьтесь, пожалуйста… — услышала их ругань юная чародейка.
— Не твоего ума дело! Мы сами разберемся!
— Не мешай, Лейна. Эта ушастая скотина не знает слов благодарности!
— Да если бы не этот ксаргов ошейник, я бы давно сама достигла высокого ранга! — со злостью оттянула она ненавистный ремешок. — Мной только все помыкают! Все издеваются! Ты — слабак, мастер! Только и можешь самоутверждаться за счет рабов!
— Чего⁈
— Нет, логика в ее словах есть, — заметила спокойно Ульдантэ, наблюдавшая за перепалкой.
— Разлад в нашей любовной парочке?