- Пирожки? – изумляется виконт. – С яблоками?
- И капелькой мёда, - киваю. – Фрукты у меня свои.
И нужно ещё придумать каких-нибудь десертов, чтобы угощать гостей и давать новую пищу для слухов.
Когда все разместились в гостиной, взяли себе бокалы, чашки и тарелки со сладостями, я взглянула на виконта хитро и спросила:
- Господин виконт, раз так случилось, что вы сегодня заглянули к нам, может быть, вы ещё и развлечёте нас? Расскажите нам каких-нибудь столичных новостей, будьте добры! Все мы с удовольствием вас послушаем.
- А что же, вы давно покинули столицу? – он уселся возле меня, и поглядывал внимательно.
Свечи не дают такого света, как магически зажженная люстра, и в этой полутьме можно прятать глаза, смотреть осторожно, исподтишка. Он так и делал, и прятался то за чашечкой арро, то за бокалом вина.
- В начале лета, - ответила Тереза, она села с другой стороны от меня. – И с тех пор не имеем никаких сведений оттуда. Кроме тех, что в нашем столичном доме всё хорошо, - рассмеялась она.
- Это же замечательно, что всё хорошо, - улыбнулся ей виконт. – Пожалуй, да, довольно много времени прошло. И о чём же вы хотели бы послушать, госпожа де Тье?
- О, расскажите о том, что происходит при дворе! Мы с Викторьенн всего один раз побывали на придворном балу, наверное, вы и не помните нас, а ведь вы танцевали с Викторьенн целый один танец, это был контр-данс!
О Тереза, отчего же ты такая болтливая? Зачем, зачем говорить об этом?
- В самом деле? – виконт улыбается и смотрит на меня.
Пожимаю плечами – мол, так и было. Танцевали. И что? Один танец – не повод для знакомства, судя по всему.
- Мало ли, Тереза, с кем господин виконт танцевал один танец, - тоже улыбаюсь. – Думаю, таких дам… достаточно много. Но вдруг он расскажет нам что-то любопытное? О чём и о ком говорят? Что обсуждают?
- Хорошо, милые дамы, извольте, - он улыбается нам обеим и кланяется.
И вот он начинает говорить, и говорит о людях и событиях, о которых я не знаю ничего. Просто потому, что не в курсе жизни столицы и двора, и слышала главным образом болтовню о короле и его любовнице, маркизе дю Трамбле. Но о них виконт не говорит ничего, вероятно – понимает, что не нужно о таких людях болтать почём зря в первой попавшейся гостиной. Точнее, я бы не стала так делать, а что он думает – я не в курсе.
Но гостям моим нравится. И о том, куда пошёл граф какой-то там и с кем подрался. И о том, что в Другом Свете постоянно конфликтуют выходцы из Франкии и выходцы с Полуночных островов. И ещё о какой-то неведомой болезни, перед которой пасуют даже целители. И немного о моде – какие ткани и какие ленты нынче носят. Я разве что за моду зацепилась краем уха, потому что – мой корабль «Аврора» должен привезти из Индии ткани и пряности, и мне нужно будет основную часть груза продать, или пристроить как-то с выгодой для себя. Интересно, не нужно ли начинать ввозить красители для ткани? Если я правильно помню, в моей домашней реальности анилиновые красители изобретут лет через сто от такого момента. А здесь – неясно.
Интересно, чего это он на меня поглядывает? Думает, заслушалась? Пускай думает, пускай. Я же после тканей и лент снова вернулась мыслями к своим делам, а именно – к моей необыкновенно одарённой магической молодёжи. Граф Ренар уже некоторое время как вернулся в гостиную, тоже слушал, как виконт разливается соловьём. Наверное, что-то узнал? И провёл воспитательную беседу?
И вот пирожки съедены, фрукты тоже, и кто-то украдкой зевает, а кто-то трёт глаза. Госпожа Дарьен подаёт сигнал ко всеобщему отбытию – поднимается, кланяется и кладёт руку на плечо дочери, а дочь, юная хохотушка по имени Мари, не сводит глаз с нашего докладчика. Правда, присутствие маменьки не даёт ей утратить остатки разума, она поднимается, и все Дарьены прощаются.
Следом потихоньку отправляются и остальные, и на прощание все говорят, что у меня очень вкусно, очень интересно и весело. Что же, вот и славно.
Последними остаются граф Сегюр с супругой и виконт. Графа Ренара я уже даже почти и за гостя не считаю, он совсем свой. И нам с ним сейчас ещё кое с кем разговаривать.
Кое-кто не отсвечивает, нет в моём доме никакой магической молодёжи. Ни вихра, ни пуговицы, ни ленты, ни оборки. Прикрываю глаза, прислушиваюсь – запрятались где-то на третьем этаже. Ну ничего, голубчики, мы с вами ещё поговорим.
- Госпожа де ла Шуэтт, я буду весьма рада заглянуть к вам ещё, - улыбалась графиня на прощание. – И буду рада видеть вас в нашем доме. Камерный приём послезавтра, заглядывайте. Будет приезжий гость.
Камерный приём? Отлично, придём. Новый гость? Тоже хорошо.
- Госпожа де ла Шуэтт, я благодарю вас за тёплый приём и замечательный вечер, - промурлыкал виконт. – И надеюсь, что вы дозволите бывать в вашем гостеприимном доме.
Наклонился и поцеловал руку, и я убедилась – в темноте тоже был он, да. Улыбнулась безмятежно.
- Конечно же, виконт, заглядывайте. Я подумываю о том, чтобы сделать приёмный день… возможно, мы с Терезой надумаем. И непременно известим, да, Тереза? – подмигиваю ей.
Тереза сияет. Новые гости, ещё гости, больше гостей богу гостей. Особенно новых гостей. С Терезой всё понятно.
- Конечно-конечно, Викторьенн, я всегда рада, когда к нам приходят гости!
А если Гаспар там в могиле ворочается – то так ему и надо.
Когда все гости отбыли, я обернулась к своим.
- Кажется, мы всё пережили, да? С минимальными потерями?
- Да! И вот увидишь, этот фокус со светом ещё кто-нибудь возьмётся повторить!
- И пускай, я не против. Но сейчас я хочу узнать, кто был творцом этого изумительного фокуса, - вздыхаю.
- Вы в самом деле хотите? – усмехается граф.
- Весьма желаю, да. Какого чёрта и вообще. Вы поговорили, я правильно понимаю?
- Поговорил, - кивнул граф с улыбкой. – Поговорите и вы, потом