О, а этот студент, на тропинке слева, мне определённо знаком. В отличие от других, он не просто пялится на меня или фотографирует — он решительно пытается меня догнать.
Я остановился у развилки, позволив громиле-второкурснику поравняться со мной. Этот здоровяк был из тех Слуг, которых Ваня Медведев нанял, чтобы помочь мне с переездом из одной общаги на территории МАУД в другую. Тогда же мы со здоровяком условились об очередном найме.
И, судя по синей папочке в его руках, результат готов.
— Здорова, — протянул я ему ладонь.
— Привет, — буркнул парень, пожав мне руку. — Мы раскопали всё, что могли. — Он потряс папочкой. — С тебя пять сотен, как договаривались, и папка твоя.
— Мы договаривались на максимально полную информацию, — напомнил ему я. — Дай я посмотрю, что именно ты хочешь мне втюхать.
— Эй, всё по-честному! Сделали всё, что могли! — зачастил было он, но, встретившись со мной взглядом, осёкся и стушевался. — Всё, что могли, — повторил он. — Как договаривались. Давай деньги.
— Сперва папку, — требовательно протянул я руку.
— Ты, что ли, мне не доверяешь? — предпринял он очередную попытку прогнуть меня.
— Доверяй, но проверяй, — усмехнулся я, продолжая буравить его взглядом.
Здоровяк совсем сник и, горько вздохнув, протянул мне папку, я быстро открыл её и достал несколько фотографий.
На большей части из них беловолосая красавица была запечатлена в своём окне третьего этажа — будто запертая в башне принцесса.
На одной фотографии она шла в сумраке через сад, а на последней выходила из женского туалета на втором этаже главного корпуса МАУД.
Я удивлённо посмотрел на здоровяка.
— Вы фотками свой доклад раздуть пытались, что ли? — хмыкнул я.
— Больше информации старались дать, — пробурчал он.
— Ага, — кивнул я, достав из папки единственный лист формата А-4. — Теперь я знаю, что она пользуется женским санузлом. А что она там делала? Почему не запечатлели, как руки моет?
Но мою глупую шутку насупившийся здоровяк не поддержал.
Я же, глядя на листок, задумчиво протянул:
— Понятно…
Здоровяку и его другу, который, похоже, ему помогал, было банально неловко брать с меня пять сотен за то немногое, что им удалось разузнать. Вот и заморочились парни с фотографиями.
Это что ж, они её выслеживали, что ли, ради кадров?
Я покосился на здоровяка, снова уставился в листок с текстом. Да, информации немного, но ценность она в любом случае имеет. Теперь я хотя бы знаю, что беловолосая — не студентка МАУД. Да чего уж, я даже её ФИО знаю.
— Мне вот любопытно, — снова поднял я глаза на здоровяка. — А какой, по-твоему, должен быть объём информации, чтобы тебе было его не стыдно передавать заказчику? Типа размер одежды, белья и обуви указать?
Он снова не стал поддерживать мою шутку и вместо этого пробасил:
— Деньги будут?
— Переводом принимаешь?
— Конечно, — деловито буркнул он.
— Диктуй номер.
Спустя минуту на телефон здоровяка пришло уведомление, он взглянул на экран и расплылся в улыбке:
— О, за бонус отдельное спасибо. Всегда знал, что ты крутой мужик, Егоров! Ну всё, давай! Если что потребуется — телефон у тебя есть. — Он помахал мне рукой и поспешил обратно.
Я же, сунув папку в баул к доспехам, продолжил свой неспешный променад до общежития.
Пара скоро кончится, народу на улице становится всё больше и больше. На меня косятся, и…
Да что ж ты будешь делать-то! Они что, все в засаде ждали, когда я на территорию МАУД войду?
— Здравствуй, Егоров! — величественно поздоровалась со мной высокая рыжая женщина в платье с декольте, открывающим вид на высокую манящую грудь.
— И я вас приветствую, Алла Генриховна, — кивнул я секретарше ректора. — В одиночестве гуляете? Без Аркадия Сергеевича?
— Гуляете, а точнее, прогуливаете здесь только вы, Егоров, — хмуро ответила она. — Думаете, раз совершили выдающееся деяние и смогли вернуться живым из этих аномальных Проклятых Земель, можете пропускать учёбу? Для вашей команды сегодня полноценный учебный день — отгул был выписан лишь на четверг.
Вскинув подбородок, секретарша ректора высокомерно уставилась на меня сверху вниз. Точнее, попыталась — хоть она и была высокой девушкой, но всё же меня в росте не превосходила.
— Но каждый студент имеет право пропускать занятия, когда посчитает нужным, — спокойно ответил я.
— Вы перевираете устав, — недовольно дёрнула она губой.
— Всего лишь по-своему интерпретирую некоторые строчки, — пожал я плечами.
— Эти строчки написаны для аристократов, — усмехнулась Алла Генриховна. — Потому что дела рода превыше всего. После долга перед Империей, разумеется. Но к вам, Егоров, эти строчки никак не относятся. У вас ведь нет рода, верно? — Она ехидно улыбнулась.
— Рода нет, а дела есть, — ответил я спокойно. — Да и род скоро появится — я ведь стремлюсь стать дворянином. И с учебной программой я уж как-нибудь разберусь. — Я широко улыбнулся и добавил: — Я ведь не только в Проклятые Земли успешно похаживаю, но и учусь на отлично — такой вот я удивительный человек. Многие завидуют моей удивительности и пытаются пакостить по мелкому, но, разумеется, мне это не мешает.
Я пристально уставился в её зелёные глаза. Она чуть прищурилась и спросила:
— И как же именно вам пакостят?
— Как? — изобразил я удивления. — То ластик кто-нибудь сопрёт, то ручку раскрутит и стержень достанет. Приходится разбираться с обидчиками. В итоге они остаются без своих пеналов, а потом ещё и извиняются. Всё честь по чести, Алла Генриховна.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, а затем эта носительница перстня на левом мизинце фыркнула и, мотнув своей богатой жгучей копной, развернулась, встав ко мне вполоборота.
— Не забудьте вернуть имущество МАУД, котором Академия вас любезно снабдила перед походом. Отдыхайте и восстанавливайтесь. И больше не прогуливайте. Рада, что вы вернулись. До свидания.
Не дождавшись моего ответа, она, цокая шпильками по брусчатке, направилась вдаль по аллее.
Я невольно засмотрелся на её спортивную задницу, обтянутую облегающим платьем. Хороша, чертовка! Что ни говори, а у ректора Скоробогатова отличный вкус.
А ещё моё молодое тело начинает снова просыпаться и требовать женского тепла. Да уж…