Сообщений и звонков от Максима мне не хватало как воздуха. Я и подумать не могла, что настолько к нему привыкла. А теперь испытывала жестокую ломку, как наркоманка. То и дело бросала невольный взгляд на экран телефона. Не высветится ли на нём неотвеченный вызов или непрочитанное смс.
То, что отдалённо можно было назвать душевным покоем, наступило после этой моей ужасной истерики с рыданиями и качаниями по кровати. Теперь, пережив первый шок, я смогла адекватно рассуждать и анализировать. Даже порывалась было записать всё, начать вести дневник. Но потом поняла, что никогда не смогу такое перечитывать. Просто пришло понимание, что это мой опыт, моя история. Она такая, её не переписать. Это очень важно принять. Не винить, не сожалеть. Просто трезво принять всё и сделать выводы.
Оказалось, так хорошо сидеть вечером на кухне одной, пить чай с вареньем и наблюдать, как младшая кошка задевает старшего, пытаясь вынудить Лиса за ней погоняться. А потом болтать по видеосвязи с сыном и рассказывать ему, что у нас на антресолях нашлось несколько баночек его любимого малинового и вишнёвого, переданного бабушкой ещё в прошлом году. Всё-таки домашнее варенье — это символ уюта и счастья, это мамина забота и бабушкино тепло... Кто варит варенье, тот правильно делает!
Немного отвлекло меня от моих горестей то, что позвонила девушка-репортёр из нашей городской газеты. Я ещё тогда на презентации обещала ей интервью и совсем забыла об этом. С Максимом я вообще перестала заниматься своими делами, продвигать книгу, работать над следующей. А тут просто шквал событий случился. Почти сразу после журналистки мне позвонили из крупного столичного издательства и предложили сотрудничество. Это было весьма неожиданно. Вот уж точно, когда не везёт в любви, начинает везти в работе.
Для интервью договорились встретиться на следующий день утром, а сразу после этого в кофейне в центре города меня ждал редактор. Он, как оказалось, был в нашем городе проездом всего один день, поэтому и предложил увидеться лично. Я рассчитывала, что мы проговорим час-полтора, а наша беседа растянулась почти на четыре часа. Обсуждали последние тенденции в литературе, грядущий книжный фестиваль, мои личные перспективы. Ему удалось убедить меня, что есть смысл попробовать издать у них свою книгу. И что у меня есть все шансы на долговременное сотрудничество с ними. Он был настроен очень оптимистично и вселил этот оптимизм в меня.
— Я думала, сейчас такую литературу не печатают. У меня же не про бандитов, не любовный роман, или что там сейчас популярно. Это скорее полудокументальная драма, основанная на реальных событиях, произошедших в сорок третьем. Кому это интересно? — высказала я свои сомнения.
— Да, хорошие книги интересны только благополучным людям. Всякая чернуха вылезает на первый план, когда в жизни населения наступает серьёзный кризис. Вы тогда ребёнком были, но уверен, помните, сколько грязи хлынуло в девяностые на экраны и на книжные прилавки. Потому что люди жили в дерьме и им хотелось читать о том, что кому-то ещё хуже. Та же история с сюжетами вроде Золушки. Когда она бедная и несчастная, а он — красивый, сильный и богатый. Читают такое вот, и появляется ощущение, что их собственная жизнь ещё ничего, какая-то надежда вырисовывается.
Он отпил кофе и продолжил:
— Сейчас интерес к качественной глубокой литературе, затрагивающей более важные проблемы, чем секс, у массового читателя начал возвращаться. Устали люди от пошлости, жестокости, хотят благополучия и добра. Поэтому мы решили запустить серию исторических романов. Ваш будет одним из первопроходцев. Когда у человека всё хорошо, когда не надо со страхом думать о завтрашнем дне, основные инстинкты перестают быть острой проблемой и на первый план выходят потребности души, стремление к духовному росту, накоплению знаний.
— Ну, вы моей книге очень льстите, — улыбнулась я. — У меня там далеко не философский труд, а довольно лёгкая для восприятия история.
— Знаю, читал. Очень нестандартная книга.
— Вот именно. Такие как раз хуже читают. Поэтому вы меня удивили своим предложением.
— Мы можем себе позволить выпускать не только популярную литературу. Посмотрите на сайте наши серии. Там много детективов, есть отличные исторические романы. И всё это неплохо покупают. У вас нам понравился подход, особенно эти рукописные вставки из реальных писем очень впечатляют. Люди любят тайны, истории, основанные на реальных событиях, любят покопаться в чьём-нибудь прошлом, обмусолить чужие трагедии.
— Вот видите, моя книга, оказывается, тоже потакает низменным потребностям.
— Нет-нет, я не это хотел сказать. Ваша книга будоражит, вызывает интерес, желание узнать больше, проникнуть в неизведанные уголки прошлого. Вы не подумайте, я не испытываю пренебрежения к авторам, пишущим в трендах. Любовное, эротика и прочее. У нас прекрасные авторы! Просто хочу убедить вас, что у читателей разные интересы и хоронить другие жанры не стоит.
Я пожала плечами. Прекрасно, если всё так, как он говорит. После нашей встречи я, как и планировала, погуляла по городу. Уже был май, природа буйствовала красками и ароматами. Хотелось успеть насладиться всем этим, пока не наступила жара. Мы хоть и не на самом юге живём, но до моря, как-никак, всего четыре часа езды. Так что жара у нас летом стояла почти та же, что и в Крыму.
По пути купила кое-что из вещей, заглянула в книжный магазин. Когда же наконец приехала домой, то обалдела, обнаружив в пустой квартире огромный букет роз и пачку денег на столе в гостиной. Ключ есть только у Андрея. Выходит, его рук дело. Ужасно разозлённая этим вторжением, я тут же набрала его. Но муж, словно нарочно, не брал трубку. А через пару часов явился собственной персоной.
Андрей был не последним в городе стоматологом. В интернете о нём имелось множество положительных отзывов, причём настоящих, а не каких-нибудь купленных. Фамилия Ангелис была на слуху. Дед Андрея происходил из греков, отсюда и экзотическая фамилия. После случившегося мне стало понятно, почему Янка так старательно нахваливала моего мужа и даже с некоторой завистью не