Обогнув термы, их группа вышла на Центральную площадь, после чего прошлась по главной улице — мимо храмов и до самого некрополя.
Удивительно, но в Херсонесе был прекрасен даже этот Город Мёртвых. При взгляде на него совершенно не тянуло думать о бренности жизни, напротив — о том, что есть шанс продолжать жить в памяти родственников и друзей. А приносимые теми жертвы порой возвращают память теням там, в Царстве Аида[6]
И лишь когда они поворачивали направо, к цистернам для засолки рыбы, город поворачивался к ним обыденной стороной. Нет, даже цистерны здесь были построены красиво. Сам запах рыбы и вонь рыбьих потрохов не способствовали многолюдности этого места. Завсегдатаями этого места были только рабы, надсмотрщики за ними и рыбаки, привозящие свой улов.
А с недавних пор — и «волчья стая». В этом малолюдном месте они без помех могли тренироваться сами и проверять кандидатов, желающих влиться в их экипаж. Если Волк сказал, что ему нужны не просто моряки, а головорезы, то так и будет. Пусть даже тренировались они, прикрыв защитой лезвия и острия оружия. Впрочем, от синяков и ушибов это всё равно не спасало.
* * *
Увы, даже пройдясь до самого истока «фосфороносного» ручья, я не обнаружил залежей фосфатных соединений. А сам ручеёк был слишком скуден. Тонна — максимум две фосфатов в год, вот и всё, что он был способен дать.
— Ладно, привал! — разочарованно скомандовал я. — Перекусим и двинемся обратно. Доставайте припасы!
— А может, лучше вон там присядем, на старице? — наполовину спросил — наполовину предложил Торопыжка. — Там кустов поменьше и трава мягче.
— Что ты сказал? — подскочил я.
— Ну вот же… — слегка смущенно ответил он. — Там, справа, старое русло этого ручья. Его чем-то занесло, так бывает, старики рассказывали. А ручей новое русло проложил…
— Почему ты решил, что там — именно старица⁈
Ещё немного, и схватил бы его за плечи и начал трясти, выколачивая ответ. Он же впервые совершенно не соответствовал своему прозвищу и невероятно тормозил. Положение спас Сиплый.
— Так видно же! — ответил он. — Деревья не растут, кусты — тоже не очень. Значит, слой почвы тонкий. А под ним — дрянь какая-то. Вот и получается, что место голое.
— Так, привал отменяется! Мотыги в руки пошли копать. Посмотрим, что там за «дрянь»!
Сиплый был прав, глубоко копать не пришлось. Уже на глубине четверти метра обнаружилась какая-то беловатая порода. Разумеется, это могло быть что угодно — я не геолог, и на взгляд не способен уверенно отличить мел от гипса, а их обоих — от апатита[7].
Но то, что это старица ручья, очень богатого фосфором, обнадёживало. Скорее всего, тут именно фосфаты. Мы взяли в нескольких местах пробы, затем прикрыли грунтом потревоженные места и поспешили обратно.
* * *
В жизни и в Сети мне довелось встретить кучу людей, «в точности знающих», как делается бездымный порох и прочие «радости пиротехников». К счастью, большинство из них — чистые теоретики.
Например, множество людей уверено, что главные трудности в приготовлении пироксилина — это раздобыть хлопок, а также серную и азотную кислоты. На самом деле, без хлопка вполне можно обойтись, целлюлозы вокруг нас — полным-полно! Просто хлопковые очёски — самый дешёвый источник длинных целлюлозных молекул. А так… Во времена Великой Отечественной бездымный порох получали и из обычной древесной целлюлозы. Это несколько снижало качество и усложняло технологию, но порох прекрасно «работал».
А в начале XXI века в России освоили серийное производство порохов из льна и конопли, и тоже ничего.
Короче, с исходными компонентами у меня проблем не было. Зато они возникают там, где большинство юзеров даже не подозревает. После синтеза[8] продукт надо отмыть от кислот, так? Чем? Да обычной холодной водой в избытке. Но эту воду потом надо удалить, логично? Вот тут и скрывается первая засада. Рекомендуют обдувать её теплым воздухом. А ничего, что нитроцеллюлоза легко электризуется? И что любая искра может стать причиной взрыва?
Ну, хорошо, как бороться с этим придумал ещё Менделеев. Воду сначала замещают этиловым спиртом, а тот, в силу своей летучести легко высыхает и без обдува тёплым воздухом. Но сразу возникает вторая проблема — наш «продукт» полон мелких пор и поэтому очень гигроскопичен. То есть тянет воду в себядаже из относительно сухого воздуха.
Я немало веселился, читая у Жюля Верна. Как колонисты острова Линкольна неделями бродили по лесным дебрям, пересекали ручьи, а потом чуть ли не навскидку стреляли из ружей, заряженных пироксилином. Да у них там на третий день уже гарантированно «кисель» вместо пороха остался бы!
К счастью, и тут «всё придумано до нас». Если в спирт перед сушкой добавить гигроскопичное, нелетучее и жидкое вещество, оно заполнит микропоры, делая наше вещество относительно устойчивым к влаге. Я для этой цели выбрал нитроглицерин. И не надо содрогаться, его капризный нрав проявляется только в чистом виде. А в растворе этанола он почти безопасен. Как и в виде «пропитки» нитроцеллюлозы. Распределённый по мелким порам он становится спокойнее. Собственно говоря, именно на этом и основан динамит. При его приготовлении пористую основу пропитывают нитроглицрином.
Та-ак… А вот и первое наше изделие. Пироксилиновая шашка, взрыватель из «гремучей ртути» и фитиль. Пока что — по отдельным частям. Всё изготовлено в соответствии с рекомендациями, пора испытывать… И почему это у меня так трясутся руки?
* * *
Имеющиеся реактивы
Серная, соляная, фосфорная, уксусная, азотная и хлорная кислоты,
Гидроксиды калия, натрия, кальция, меди, железа, магния и алюминия.
Карбонаты и гидрокарбонаты натрия, калия и кальция, карбонат магния, гидроксокарбонат меди (II) — малахит, гидроксокарбонат свинца — свинцовые белила.
Медный и железный купорос, сульфат железа (III), сульфат натрия, калия, кальция, магния, аммония и серебра; алюмо-калиевые квасцы, гидросульфаты калия и натрия.
Хлориды калия, кальция, натрия, меди, железа (II) и (III), ртути (II) и аммония.
Хлораты калия и натрия, перхлорат натрия и аммония, гипохлорит натрия, хлориды фосфора