Теперь Иван трудился офисным клерком в одной крупной фирме. С утра до ночи перебирал бумажки, подшивал и перепечатывал документы и сильно ненавидел свою работу, считая, что она мало того, что глупая и бесполезная, так еще и ни на шаг не приближает к построению мира справедливости и счастья на всей планете.
Церемония близилась к концу, рабочие кладбища готовились опустить гроб в могилу, когда вдруг звуки музыки стали громче.
Иван и все присутствующие на похоронах возмущенно подняли головы. Оркестр появился из-за зарослей шиповника и приближался прямо к месту похорон.
Бравурный марш рвал в клочья тишину кладбища. Гром барабанов и рев труб не оставлял никакого шанса блаженной тиши места последнего пристанища.
— Это просто возмутительно! — воскликнула одна из старушек, сильнее затягивая на голове черный платок.
Иван никогда ее прежде не видел, но, судя по черному наряду и бормотанию молитв, это была одна из тех старушек, что посещали все похороны, развлекались они так.
— Это что, «Интернационал»? — Иван, прислушавшись, с удивлением узнал любимый дедушкин марш.
— Ай да Карп Иосифович! — невольно улыбнулась женщина рядом с Иваном. — И после смерти — настоящий коммунист!
Оркестр остановился прямо напротив раскрывших от удивления рты людей и с еще большим энтузиазмом вжарил — другого слова Иван подобрать не мог — марш.
Иван невольно вслушался в знакомые с детства звуки и вдруг понял, что печальные мысли вылетели у него из головы, медь и барабаны выбили из него печаль и скорбь, как удары кузнечного молота выбивают из чугунной заготовки углерод, превращая ее в гибкую и прочную сталь!
Плечи Ивана расправились сами по себе, на губах заиграла улыбка, скулы сжались, подбородок выдвинулся вперед — вот сейчас Иван был готов и к трудовым свершениям, и к подвигам во имя построения коммунизма на всей планете!
Дирижер оркестра подошел к молодому человеку и протянул ему запечатанный конверт плотной бумаги.
Ошеломленный Иван машинально взял конверт и спрятал во внутренний карман пиджака.
Музыка резко оборвалась. Рабочие опустили гроб и быстро забросали могилу землей. Скорбящие мало-помалу стали расходиться, перебрасываясь тихими фразами, в которых то и дело слышались слова, вроде «настоящий коммунист», «стальной стержень», «сейчас таких не встретишь».
Спустя некоторое время Иван остался один.
Он думал о дедушке, о его рассказах, о своей жизни. Не о таком он мечтал, когда слушал Карпа Иосифовича в детстве и юношестве. Никогда не мечтал он о том, чтобы просиживать штаны в офисе, чтобы видеть в телевизоре наглые рожи проклятых капиталистов.
— А вы все-таки приходите в субботу, — раздался позади Ивана голос.
Парень от неожиданности подпрыгнул на месте.
— Что, простите? — дрожащим голосом спросил он.
— Я говорю, на митинг приходите, — давешняя женщина смотрела на рослого парня снизу вверх, — в сквере за домом культуры по Ольховой улице. В нашем городе это последний памятник вождю, нельзя его сносить! Если понадобится мы и под трактор ляжем! Карп Иосифович бы лег, я точно знаю!
— Хорошо, я приду, — нервно кивнул Иван.
Женщина молча покивала и поспешила к выходу с кладбища.
Иван посмотрел ей вслед.
Телефон в его кармане завибрировал.
— Ваня, черт тебя дери! Где тебя носит? — голос директора фирмы был высоким и неприятным, с истерическими нотками. — У нас сроки горят!
— Я вообще-то на похоронах, — обреченно ответил Иван, — у меня дедушка умер.
— Ну, раз умер, то ты ему больше не нужен, — ответил директор, — а здесь без тебя не обойтись! Давай, бери ноги в руки и дуй в офис!
Иван удивленно посмотрел на экран телефона. Нет, директор не шутил, он действительно рассчитывал на то, что Иван в такой день явится на работу и станет сортировать документы и готовить презентацию для грядущей сделки.
— Але! Ты что там заснул? — требовательно заорал начальник в трубку.
— Да, Мирон Сергеевич, через полчаса буду, — устало ответил Иван.
— У тебя двадцать минут, — резко бросил начальник в трубку и отключился.
Иван скрипнул зубами. Мирон Сергеевич — полнейший профан в своем деле, но, как и многие начальники, был он сыном или племянником какой-то шишки, поэтому контора ему досталась легко, а держалась она на плаву за счет Ивана и таких же, как он, трудяг, которым деваться попросту некуда, вот и трудились они, не зная ни выходных, ни праздников, выполняя идиотские поручения Мирона Сергеевича и подчищая хвосты за ним.
— От каждого по способностям, — пробормотал Иван и направился к выходу с кладбища.
До самой ночи он действительно перебирал документы, копался в отчетности фирмы и приводил дела фирмы в порядок. В напарницы ему поставили Ирочку, бойкую девушку, которая работала в фирме совсем недавно.
Вдвоем с Иваном они сумели перебрать целую гору документов, найти недостатки в отчетности и привести ее в приличное состояние.
— Мы отлично поработали! — сказала девушка, разгибая спину. — Ваня — ты настоящий профессионал.
— Спасибо, — ответил парень, — но без твоей помощи я бы точно не справился.
— Все сделали? — В переговорную заглянул Мирон Сергеевич, от которого явно пахло коньяком и дорогими сигарами. — В презентации все нормально? Не забывайте, завтра с инвесторами общаться мне! Вы-то что? Посидели в удобных креслах, бумажки поперекладывали и все, а вся ответственность на мне! Если завтра я этих идиотов не смогу убедить, то плакал наш контракт! Я так устал!
Ира возмущенно набрала в грудь воздух, но Иван успел ее опередить.
— Конечно, Мирон Сергеевич, все в порядке, презентация на флэшке, я ее продублировал на вашу личную почту и на корпоративную. Вам нужно будет просто прочитать текст.
— «Просто прочитать текст», — передразнил Ивана начальник, — да если бы не моя харизма и красноречие, здесь все бы давно развалилось! И искал бы ты, Ванюша, себе другое место работы! А ты сам знаешь, что в нашем городе с этим ужас как туго! Все, валите отсюда! Мне надо изучить презентацию! И так проторчал тут с вами до ночи!
Иван и Ира направились к выходу, девушка шла, возмущенно стуча каблуками.
Двери лифта перед ними распахнулись, и в холл вошли несколько девушек модельной внешности, одетые в такие откровенные наряды, что сомнений в цели их визита не оставалось.
— Это ко мне! Фокусная группа! — радостно закричал Мирон Сергеевич. — Все! Валите уже отсюда!
— Вот же гад такой! — возмущалась Ира в лифте.
Иван молчал, опустив голову.
— Ты что, ни капельки не разозлился? — Тонкий палец с острым коготком уперся парню в грудь. — Так и будешь это терпеть?
Иван пожал плечами. Конечно, ему не нравилась ни его работа, ни тем более начальник, но деньги ему были нужны. Карп Иосифович, несмотря