— Хм, интересно… Что здесь можно грабить? — выключив фару, задумчиво протянул Иван Палыч. — Кассу? Так там такие суммы, что… Разве что телеграфный аппарат унести?
Петраков неожиданно улыбнулся:
— А буфет? Там ведь есть буфет?
— Ну, да-а…
— Вот, продукты и грабят… Потом на телегу и…
А ведь правильно сообразил парень! Недаром — полицейский начальник.
— Буфет, видно, заперли… — Василий рассуждал вслух. — Телеграфист случайно увидел, убежал… Бандиты же сейчас все тащат через кухонный вход… Надо искать подводу! Не так сие и сложно — где дорога, там и подвода.
— Вы ищите… А я на разведку… Если что — свистну три раза!
— Ага!
— Да! — не успев далеко отойти, доктор вдруг обернулся. — Тут разъездные пути… Если не подвода, то… Ищите дрезину!
— Дрезину? Ага-а…
* * *
Анну Львовну Иван узрел сразу, еще издали. Стояла на платформе среди всех прочих.
— Что, еще не уехала?
— Ох… Иван, напугал! Не уехала — в вагон не забраться! Народу-у… Это потому что поезд — дальний. Ничего, вот-вот местный поедет. Я думаю — уеду… Ой… Иван, ты как здесь?
— Телеграфисту плохо!
— Викентию Андреевичу? То-то смотрю — телеграф не работает. Буфет, кстати, тоже закрыт…
— Ладно, побежал я… Поезд не пропусти!
Обняв подругу, Иван Палыч, не стесняясь, поцеловал ее в губы.
Тусклый керосиновый свет. Пустой зал ожидания — все вывалили на платформу. Буфет тоже пуст — дверь на кухню заперта.
Что ж — служебный вход… или, как туту именовали — кухонный…
Черт! Надо было бы попросить револьвер.
Подумав так, Иван Палыч тут же и хмыкнул — тогда уж лучше винтовку! Еще лучше — станковый пулемет конструкции инженера Хайрема Максима, какой был когда-то на санитарном поезде.
Ага… Доктор едва успел спрятаться за угол, увидев, как из распахнувшейся двери появился парень с мешком!
Похоже, парень тоже что-то заметил. Сняв с плеч мешок, вытащил из-за пояса револьвер. С десяток секунд постоял, обернулся:
— Яким! Там кто-то это… следит!
— Кабы следили — давно бы взяли, — послышалось из подсобки. — Тащи, давай! Еще всего три ящика осталось. Тушенка!
Яким? Иван Палыч вздрогнул. Неужели, и вправду — Гвоздиков? Молодой бандит и старый враг, некогда цеплявшийся к Анне.
Эх, худо без револьвера! Надо хоть в управе спросить… В Комитете… А то вон, Петраков — с маузером! Так ему по должности.
Еще один парень… и еще… Вдвоем тащили ящик. Вот еще. Похоже последний. А вот и… Гвоздиков? А черт его! Поди, разбери тут — фонарь-то далеко…
Чуть выждав, доктор проскользнул мимо здания станционного вокзальчика и вслед за парнями нырнул в темноту.
Оказавшуюся не такой уж и темной — луна, да и фонари на разъезде… Ага! Вот они!
Чьи-то темные тени проворно тащили ящики и мешки.
Четверо. Всего-то четверо!
Эх, Викентий Андреевич — у страха глаза велики!
Хотя, если они все вооружены.
Доктор чертыхнулся, едва не споткнувшись о рельс. Железка! Значит, и вправду — дрезина. И эти парни… Те самые, что ограбили мельника? Очень может быть…
— Стоять! — хлестко прозвучало из темноты. — Именем правительства — руки верх, живо!
Громыхнул выстрел.
Парни побросали ящики и поняли вверх руки. Из-за деревьев, с маузером в руках, показался Петраков.
И снова выстрел!
Только на этот раз стрелял кто-то из бандитов.
Еще выстрел… еще!
— Да он тут один! Тоже мне, Аника-воин… Сейчас… Грузите ящики! А я добью…
А ведь и в самом деле — добьет!
— Руки вверх! — свистнув три раза, громко закричал Иван Палыч. — Живо — всех перестреляю!
Парни затаились и открыли огонь. Засвистели пули. Доктор прижался к семафору. Не хватало еще на рельсы залечь!
— Да нет там никого! На понт берут, сволочи! Кузьма, проверь! А я того…
Кто-то подбежал, стреляя из револьвера. Сбоку шмыгнул второй.
Однако, плохо дело!
— И этот один! — послышался крик. — Вон, за семафором!
— Палите, парни!
Снова раздались выстрелы. Разодрав рукав, пуля оцарапала доктору кожу.
Ну вот, ввязался!
Ну, так не оставлять же этого парня, Василия, бандитам на раздрай! У доктора и мысли такой не возникло. Тем более, Петракова он сам же сюда и привез. Теперь получается — подставил!
И что же, однако, теперь? А ползти к лесу.
— Похоже, готов… Я гляну! Кузьма, подстрахуй…
Кто-то бросился к семафору.
Выстрел!
— Кузьма-а! Ну, ты чего?
Снова выстрел.
Бегущий упал и завыл, катясь по шпалам.
Кто-то стрелял по бандитам из перелеска! Кто?
Послышался лязг и гул.
Оставшиеся в живых бандиты разгоняли дрезину. А ведь уйдут! Те, кто в живых остался… Двое… да и вообще — один… Интересно, как там Петраков? И кто, черт побери… А! Верно, солдатушки пешком добрались — успели.
— Иван Палыч! — вдруг тихо позвали сзади. — Ты как, цел?
— Да цел вроде…
Доктор быстро обернулся:
— Господи… Алексей Николаич! Ну, никуда от тебя не деться! Ты… ты как здесь? Тебя ведь… А-а-а! То был Деньков, урядник… верно?
— Лаврентьев тоже там, в лесу… прячутся, пока… неспокойно в стране, — подойдя, Гробовкий спрятал наган. — Предлагали и мне. Отказался… Я не разбойник, не волк. Я сыскарь, охотничья собака! Чего мне в лесу делать? Вот, сейчас на поезд — и в город. Пережду там. А там уж, как Бог даст…
— Удачи, Алексей Николаич! И спасибо тебе за все… Не ты бы…
— Спасибо. Ты это, Аглае объясни… как сможешь… Скажи, что не бросаю ее, вернусь, как только… в общем скажи ей… чтобы сильно не расстраивалась…
Шаги Гробовского затихли во тьме.
— Василий! Вы как там? — шаря по кустам, громко выкрикнул доктор.
— Кажется, немного ранен… — из кустов послышался стон.
Доктор улыбнулся, подходя:
— Ничего, перевяжем!
Где-то совсем рядом послышался стук колес. Поезд…
Глава 7
Банда Гвоздикова ушла — догонять их сейчас было опасно. Одного правда из банды удалось подстрелить — Гробовский помог. Но и с другой стороны случились потери. Петраков…
— Василий… — Ивану Павловичу хватило и одного взгляда, чтобы понять, что дела не так хороший, как говорил Петраков.
— Нормально, ерунда, — продолжа шептать тот, держась за окровавленную руку.
— У тебя… черт! — Иван Палыч нашёл Василия, скорчившегося у дерева в кустах. — Рука