Как вон Брежнев — тот в 88-м решил, что с него хватит, мол, на отдых хочу, на рыбалку и охоту. И вообще пора уступить дорогу молодым. И уступил… Григорию Романову. Теперь уже бывший партийный лидер Ленинграда, выбранный на очередном пленуме Генеральным секретарём ЦК КПСС, за дело взялся с энтузиазмом, причём в компании таких же относительно молодых сподвижников. Экономика страны продолжала крепнуть, к тому же уже вовсю трудились артели и кооперативы. Частный бизнес под строгим приглядом партии обеспечивал население страны тем самым ширпотребом, которого раньше так не хватало. Да и на вооружение стали меньше тратить. Отношения с Западом и США в частности постепенно становились всё менее и менее напряжёнными, разрядка страны — обладательницы ядерного оружия — постепенно избавлялись от него в обоюдном порядке.
Так что в XXI-й век так и не развалившийся СССР входил вполне экономически сильной державой. В нулевые и вовсе научились создавать свои вполне приличные компьютеры, а дальше — и конкурентоспособные сотовые телефоны. Это было похоже на то, что в моей истории происходило в Китае, хотя и в этой ветви реальности китайцы строили свой социализм с примесью капитализма.
Ожидание затягивалось, в очереди даже потихоньку начал нарастать шум. Наконец в дальнем конце коридора появилась женщина с крашенными перекисью волосами, которую в прошлый раз я ассоциировал с продавщицей овощного магазина. Хм, та самая Луиза Павловна!
— Граждане! Соблюдайте спокойствие, всех примем своевременно, — громко говорила она. Шествуя по коридору в моём направлении. — Мужчина! Да, вы, в шубе без рукава… Ну что вы возмущаетесь? Вам всё равно торопиться уже некуда.
Мазнула по мне взглядом и пошла дальше. Однако, пройдя несколько шагов, резко остановилась, словно налетев на невидимую стену. Обернулась ко мне, ткнула в меня пальцем с ярко-красным маникюром:
— Коренев! Вы же Коренев?
— А вы кого ожидали тут увидеть? Да, это я, собственной персоной.
— Так, Коренев, подождите…
Она открыла планшет, быстро пробежалась по какому-то тексту, подняла на меня глаза:
— Не поняла я, вы чего тут делаете?
— Как чего⁈ Умер же!
— Когда?
— Сегодня.
— Подождите… — она снова стала что-то искать в планшете. — Ага… Вот договор, обязательства, дата подписания, дата исполнения…
Она снова посмотрела на меня.
— Твою мать!!!
Будто бы вдалеке пророкотал гром, в воздухе ощутимо запахло озоном.
— Прости Господи! — закатила на мгновение глаза к потолку Луиза Павловна. — Коренев! Быстро за мной!
Мы быстро промчались по коридору до знакомой обшарпанной двери. Вошли. За столом перед компьютерным монитором всё также сидел тип невзрачной наружности английского клерка в очках с круглой оправой. Правда гусиных перьев на столе не было, как и древних свитков. Ну здравствуй, дорогой ты мой архангел Рафаил!
— Луиза Павловна! — посмотрел он на нас поверх круглых очков. — Ну и кого вы к нам привели? Хотя… Дайте-ка угадаю… Коренев! Ну конечно. Рад вас видеть снова. Что-то не так, Луиза Павловна?
— Всё не так! Это кошмар какой-то!
— Подождите. Не будем нервничать, и не спеша во всем разберемся[4].
И тут же прямо из воздуха клерк достал кучу бумаг.
— Так, значит… Отчёт… Вариант «Целитель»… Угу… Ого! Наш рейтинг аж на шестьдесят два и четыре десятых процента скакнул! Молодец вы, Коренев! Так… Сейчас минуем Чистилище и сразу в Райские Кущи! Нет, ты только посмотри! Целых шестьдесят два и четыре десятых!
— Не получится в Кущи, ваше архангельство, — чуть ли не всхлипнула Луиза Павловна.
— Это почему же не получится? Ты смотри, показатели какие!
— Да вы документ-то до конца прочитайте!
— Прямо-таки заинтриговала, — буркнул Рафаил, углубляясь в чтение. — Так… Договор… Дата подписания, дата исполнения… Так… Дата исполнения! Твою мать!
Снова прогремел гром и запахло озоном.
— Прости Господи! — повторил универсальную фразу клерк, и посмотрел на приведшую меня женщину. — И что с этим делать, Пална?
— Так и я не знаю! Сразу к вам, пока эти, — она кивнула в сторону головой, — не чухнулись.
— Это правильно. Ну а куда же ты сама смотрела, когда договор подписывали?
— Ну вот только не надо, ваше архангельство, — мотнула она своей выжженной перекисью гривой. — Когда надо — мы с девочками днями и неделями не вылезаем, работаем как рабы на галерах! А в отпуск в Кущи почему-то другие, — она снова кивнула в сторону головой, — катаются! У нас переработок, не дай Бог каждому!
Гром как-то прогремел, но не сильно, даже как-то уважительно.
— Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.
— Ребята! Извините меня, что я вот так по-простому, но что произошло? В чём проблема?
Рафаил посмотрел на Луизу Павловну.
— Ты что, ничего ему не объясняла?
Та виновато пожала плечами.
— Понятно… Вот, смотрите, Арсений Ильич, это наш с вами договор с того раза. Текст вам не обязательно читать, вот смотрите, где подписи.
Я посмотрел.
— Вроде моя подпись. Всё верно.
— На даты гляньте!
— Да вроде все верно.
— А вот и ничего подобного! Видите дату окончания? А в конце две буквы: «Н» с точкой и «В» с точкой. А на дате подписания «З» с точкой и «В» с точкой.
— Ну и что? Какая разница то?
— Он не понимает! «З» с точкой — это земное время, а «Н» с точкой — это время небесное! Теперь поняли?
— Нет, — мотнул я головой. — В чем разница?
— Время у нас по-другому течёт!
— Почему по-другому? Время — оно и в Африке время…
— Вы, Арсений Ильич, когда вам учитель в школе рассказывал о теории относительности — о чём думали? Вернее, о ком? О Лене Пузырёвой с первой парты?
— Откуда вы…
— Мы всё знаем. И не только про Пузырёву.
Я почувствовал, как начинаю краснеть, и решил вернуться к теме разговора:
— Вы всё-таки объясните мне, в чём проблема?
— Проблема в том, что время течет у нас с вами по-разному. После нашей с вами встречи у вас прошло 47 лет, а у нас хорошо если неделя.
— Ничего себе! — чуть не присвистнул я. — Это ж выходит… Если по вашему небесному времени считать, то мне ещё жить… Я даже и не знаю сколько ещё.
— Я знаю, сколько, — хмыкнул