– Если он… что? Злодеем окажется? – уточнил Дохён. Юнхо потёр лоб:
– Хотелось бы верить, что он на нашей стороне. В общем, держи его при себе…
– Хён!!! А как же личная жизнь?
– Пока не узнаем, кто он такой, Ким Мингю будет твоей личной жизнью, – отрезал Юнхо. – Всё, Дохён, ты мне надоел. Вали домой.
– Личная заноза он будет, – проворчал Дохён, но спорить не стал. Ан Юнхо был, кажется, единственным человеком на планете, с кем Дохён никогда не спорил до хрипоты и не гнул свою линию. – Пошли, подброшу до дома.
– Я и тут могу…
– Спать на работе – дурная привычка, – заявил Дохён, выключил свет, открыл дверь и подождал, пока Юнхо выйдет. Тот похлопал его по плечу, без слов выражая благодарность за заботу, и для Дохёна это значило много.
_____
Вчера весь день шёл дождь,
Оседая туманом в пыль…
Глава третья
Следуй за слабым светом
Стремление всегда и везде выглядеть и действовать идеально было для Ан Юнхо привычкой сродни принятию душа. Злые языки за спиной шептали: немудрено, при таких-то деньгах и семейном статусе. Юнхо на это старался не обращать внимания.
Семья дала ему образование, уверенность в себе и завтрашнем дне, возможность жить в комфорте. Взамен от него требовалось возглавить семейный бизнес, когда отец решит уйти на пенсию. Юнхо эта перспектива не прельщала, о чём он вежливо сообщил отцу, отказавшись поступать в выбранный им престижный университет за границей и подав документы в Сеульский национальный, на кафедру международных отношений. Ан Минджун какое-то время ворчал на сына, но, в общем-то, принял это.
Юнхо окончил университет с отличием, а потом совершенно неожиданно для родни поступил в Корейский национальный полицейский университет в Асане. Этого Ан Минджун уже не смог принять. Нет, он не стал выгонять строптивого сына на улицу или клеймить его позором. Юнхо мог жить так же комфортно и ни в чём не нуждаясь. Но отец не упускал ни единой возможности упрекнуть его, как бы между прочим заявляя, что в его время молодёжь беспрекословно слушалась старших. Что выбранная единственным сыном профессия не принесёт ему ни почёта, ни финансового благополучия. Когда бывал особенно раздражён, мог выразиться и обиднее.
Юнхо ощущал давление с его стороны все четыре года учёбы, и это очень тяготило. Фактически конфликт с отцом был его основной проблемой. Мама отнеслась к его странному выбору легче, но, в конце концов, она всегда его поддерживала, даже если не была согласна.
После КНПУ Юнхо подал заявку в отдел по налаживанию международных отношений при полицейском участке в Каннаме, сняв квартиру в Чхондам-доне [17]. Он бы предпочёл более простое жильё, но мама пришла в ужас, заявила: её сын не будет жить, как какой-то бедняк, на крыше, в конце концов, статус не позволяет, и что подумают люди, узнав, что отпрыск семьи Ан прозябает… Чтобы не огорчать её, Юнхо согласился на апартаменты в престижном районе.
Когда отец узнал о том, что его потенциальный наследник всё ещё не горит желанием каяться в собственной глупости, снова долгое время делал вид, что у него нет сына, а периодически приходящий в особняк молодой человек – кто-то из гостей жены. Он не разговаривал с Юнхо полгода, потом всё же начал цедить слова сквозь зубы, стараясь не смотреть на строптивого сына.
Юнхо его понимал, вопреки ворчанию отца, что сын – дурень, до какого Ондалю [18] далеко. Он подозревал, будь у него самого ребёнок и он бы такое выкинул, не факт, что Юнхо вёл бы себя так сдержанно.
Он любил отца, уважал его и относился с неизменным почтением. Но категорически не желал становиться для него – да и для кого угодно – куском пластилина, из которого можно лепить идеального сына и наследника. И не считал службу в полиции чем-то зазорным. Тем более что мог приносить людям пользу благодаря своему дару видеть теневую сторону и противостоять ей.
Чаще всего теневую сторону – Кыджок – начинали видеть ещё в детстве. Жуткая тень в коридоре, шлёпанье босых ног на втором этаже, неожиданное зловоние, пугающие незнакомцы – кто поверит детским рассказам о таких вещах? Взрослые посмеются и скажут, чтобы не забивал голову фантазиями, и чаще всего после такого внушения ребёнок забывал практически всё увиденное и услышанное.
Но в редких случаях дети продолжали видеть демонов и призраков. Позже кто-то становился шаманом, кто-то, не справившись с давлением, сходил с ума. Иногда духи завладевали человеком, слишком близко подошедшим к их миру. А кто-то становился в итоге тем, кто выбирал сложный путь детектива в особом Управлении по контролю и расследованию теневых преступлений. Официально отдел назывался Управлением по налаживанию международных отношений при полиции, и эту его сторону было разрешено видеть всем.
Юнхо выбивался из общего правила. Он увидел первого квисина аж в восемнадцать, когда допоздна задержался в классе, дорабатывая курсовую. Встречу с призраком прыг-скок [19] он запомнил надолго – как и пришедшую на помощь девушку, которая парой слов смогла прогнать духа убитой девочки, невесть с чего вообразившей, что Юнхо – тот, кто её обидел.
Девушка была обворожительной, и разум Юнхо плавно перетёк из состояния липкого ужаса в растерянно-мечтательное. Но ничего не обломилось. Спасительница оглядела его с невероятно притягательным высокомерием, задержав взгляд на его лице, повернулась и ушла. Юнхо тут же осознал, что ноги не держат его, и опустился на стул. Потом вспомнил жуткого призрака, стоявшего на голове вот прямо тут, и вылетел из аудитории.
Вторая встреча с миром потустороннего произошла практически у его дома, через полгода. Юнхо готовился к экзаменам и возвращался за полночь. Уставший и сонный, он не сразу заметил, как из тени переулка бесшумно выплывает фигура в чёрном и приближается к нему. И только когда за плечом прошелестел чей-то голос, произносящий его имя, Юнхо застыл на месте, ощущая ледяной холод.
– Ан Юнхо. – Свистящий шёпот за спиной обдавал морозом. Юнхо не смел обернуться, но и ждать второго раза не хотел. Понимал, что это совершенно точно не что-то хорошее.
– Ан Юнхо, – повторил незнакомец. Юнхо выдохнул облачко пара, не в силах пошевелиться.
– Ан…
– Ты ошибся. – Ледяной голос оборвал замогильный шёпот.
Юнхо рискнул оглянуться. Девушка, что уже спасала его, стояла гордо