– Ты сделал выбор, – раздался скрипучий голос из темноты.
Айлек обернулся. Через узкий проход в пещеру протиснулся Атлас. Он прошёл к самому краю, откуда до водопада оставалось не больше метра, и кристаллики воды тут же рассыпались на жидкой бороде и утонувшем в морщинах лице.
– Мы делаем выбор каждый день, – ответил Айлек. – Разве нельзя завтра выбрать что‐то другое?
– Новый выбор не отменит предыдущий. Иные вещи нельзя обратить вспять, – сказал Атлас так тихо, что Айлек с трудом разобрал его слова за шумом потока.
Желтоватые листы дрожали в руке. «…Я бы тогда смогла объединить две страны. Марк придумал название: Флориендейл! Но не волнуйся, община Орили останется неприкосновенна (если бы ты только умел волноваться…)». Неправда. Он волновался – за неё.
– Вы не подскажете мне, что будет с Вендой? – Айлек поднялся и приблизился к Атласу. – У меня словно бы какое‐то предчувствие, но… я не уверен.
– Ты уверен, – отозвался Атлас. – Мы уже говорили: ты видишь вариации. События, которые ещё не случились. События, которые не произойдут никогда.
Айлек посмотрел на водопад, с лёгкостью проникая взглядом вглубь и дальше, за пелену воды. Его предчувствия – это вариации? Возможно. «Между нами есть связь, которая усиливается на расстоянии, – подумал он. – Когда всё материальное, всё физическое отринуто – остаётся она».
– То, что сделано, уже нельзя обратить вспять. А то, что ещё предстоит… развилки, решения, дороги, по которым они пойдут. Со временем ты научишься видеть их чётче. Тогда тебе станет хуже и будет больше слёз. Но это тоже пройдёт. – Атлас немного помолчал и добавил: – Прошлое – научись отпускать его, Айлек. Иначе ты долго не выдержишь.
Айлек кивнул. Как зачарованный, вытянул руку и позволил потоку воздуха слизнуть письмо Венды с его ладони. На мгновение оно взлетело, словно птица, и тут же затерялось в сверкающих водах Орили.
– Я верю в тебя и в твой выбор, Венда, – прошептал Айлек. Почему‐то он был уверен, что она услышит: Ангел донесёт до неё и слова, и его любовь.
Он смотрел в водопад Орили, но видел нечто совсем иное. Даже не видел… ощущал. В общине будет короткое солнечное лето, а за ним, вероятно, придёт мягкая, тёплая зима. Ангел учит: будущее не предопределено и каждый сам в ответе за свою судьбу. Это верно. Но вариации, какой стороной судьба может повернуться, здесь и сейчас разворачивались на его глазах. Атлас уже не застанет осень – Айлек вздрогнул, когда поймал эту мысль, а старик лишь улыбнулся. Атлас не застанет ни осень, ни конец эпохи. Как нащупать этот конец в ленте времени, если он – не истина, а лишь один из возможных исходов событий? Айлек не хотел, чтобы Атлас умирал. Ему нужна была помощь, чтобы справиться с потоком.
– Атлас не может умереть, ведь он не человек, а лишь артефакт, – с усмешкой отозвался старик. – Уверен, что ты и так это понимаешь, Айлек. И наша помощь тебе ни к чему. Просто помни: мы не творим историю и не раздаём советы, а только оставляем подсказки – для самых внимательных и особенно для тех, кто того заслуживает.
– Но… как?
– Ты знаешь как. Ты только что это сделал.
Айлек снова уставился на водопад, в котором догорали искры от навеки пропавшего письма, и смущённо потёр лоб. Что такое вечность для бесконечного течения времени? Что, если однажды письмо проявится вновь, но уже в другом месте и в другой форме?
– Это… мы пишем королевскую книгу Амейнов, да? – неуверенно спросил он.
– Кто‐то же должен.
Атлас рядом с ним хрипло рассмеялся.
– И ещё кое-что, Айлек. Длани Ангела не существует. Передай им, если начнут искать. – Неожиданно тяжёлая рука Атласа легла на плечо травника. – Длань Ангела – это мы сами. И всё, что наше, теперь твоё. Забери бумагу, чернила, в каморке стоит нетронутая печатная машинка, если хочешь. Используй их по назначению.
– Спасибо… – растерянно отозвался Айлек и замолчал.
Вопросов было слишком много, чтобы успеть получить ответы хотя бы на малую часть. Нет, ему придётся искать ответы самостоятельно: высматривать их в движении частиц и в потоках энергии, питающей мир. Потому что это – его призвание. Потому что он – всего лишь артефакт.
Старый Атлас благосклонно кивнул, переступил с ноги на ногу и, с удивительной силой оттолкнувшись от камня, бросил своё древнее тело в воды Орили.
Post scriptum
α
Фелтон на коленях полз сквозь узкое пространство. Зажатый между крышей и деревянным полом, он чувствовал себя крайне некомфортно. Хорошо ещё, что не поленился откопать в шкафу старые штаны – в любых других ему было бы жалко елозить по пыльному чердаку.
Распахнутое окно светилось мягким оранжевым. Ну вот, уже рассвет, осталось каких‐то шесть часов до начала церемонии, а они маются ерундой!
Фелтон чихнул, платком смахнул с лица опилки и выбрался наружу. На узкой площадке, опоясывающей башню, его уже ждали двое. Прислонившись к синей черепице и обнявшись, они мечтательно таращились вдаль. Это было настолько очаровательно, что Фелтон не удержался от смеха.
Венда подвинулась, освобождая ему место, а Меркурус кинул толстый шерстяной плед. Предусмотрительно – в начале марта самая высокая башня королевского замка безжалостно продувалась со всех сторон.
– Обязательно сегодня? В такой час? Я надеялся выспаться, – проворчал Фелтон, хотя знал, что сопротивление бесполезно. Он опустился на деревянный настил рядом с Вендой, заслонил глаза и поглядел на солнце.
– Выспаться? Расскажи об этом своему младшему. – Венда рассмеялась и похлопала его по плечу.
Фелтон только фыркнул в ответ. На самом деле он не сердился – как он мог сердиться на неё в такой день, когда она сияла ярче, чем солнце? И Венда была права: его новорождённый сын пока что с одинаковым упоением предавался плачу и днём и ночью. Старшие близнецы – первые потеряшки, которых Фелтон взял под опеку, – вскакивали от шума и потом долго не могли уснуть. Так что синяки под глазами Фелтона появились явно не сегодня.
– А тут… смотри, как красиво! – Венда обвела рукой озеро, железнодорожный мост и лес на горизонте. – Ведь это наша традиция, Фелти, нельзя пропускать. Да, Марк?
Меркурус не отозвался. Он задумчиво поглаживал небритые щёки и смотрел на горизонт. Шейный платок развязался и посерел от чердачной пыли.
– Волнуешься из-за церемонии? – спросил