Надела ночные шорты и топ на тонких бретелях. Была так сильно погружена в мысли, что даже не заметила, как дверь в мою комнату открылась.
– Ты идёшь? – раздалось со спины.
– Конечно! – кажется, голос восторгом аж светился. Я этого даже не скрывала.
С места сорвалась, как в одно место ужаленная. Спрашивать ничего не стала. Как само собой разумеющееся восприняла, когда Марк прошёл вперёд и распахнулась передо мной дверь в свою спальню.
Как же мне нравятся наши гендерные роли, когда он решает и направляет. А ещё, словно читает мысли.
Толком даже спальню не разглядела, юркнула под одеяло на большую широкую кровать.
Марк хмыкнул и, скинув полотенце, лёг рядом. Абсолютно обнажённый. У меня аж дыхание зачастило.
Но мозгом понимала, что я уже не в той кондиции. Резко разморило, после того как поела.
– А мы можем сегодня просто лечь спать? – ложась набок лицом к Марку, произнесла негромко и закусила губу.
– Это и планировал сделать.
– Да? Хорошо. А то я, если честно, почти засыпаю на ходу. А ещё, у меня там уже побаливает немного. – состроила жалобную моську, а Марк, приподнял брови и не сдержал скупого смешка. – Весело тебе? А я такими темпами буду ходить в раскаряку, будто конь ушёл, а я осталась. – произнесла с улыбкой, подавив желание зевнуть.
– Блять, Камилла, лучше молчи. – запрокинув голову, Марк хрипло рассмеялся и, подтянув меня ближе, прижал к себе.
Господи, если для того чтоб он вот так смеялся, нужно нести всякую ересь, я готова не затыкаться круглосуточно.
Какой же он… когда улыбается. Невероятный какой-то.
Господи, наша первая совместная ночёвка в стенах этого дома. Я ещё даже не уснула, а мне уже нравится тут ночевать.
Глава 16.1
Марк
С трудом удавалось сохранить спокойствие. Я не то что на пороховой бочке, я сам как ходячая цистерна с легковоспламеняющимся веществом.
Чтоб попасть в грёбаное хранилище с ячейкой, пришлось потянуть за ворох ниточек. Подключить связи.
Можно было и проще, напрямую с изъятием в хранилище ввалиться. Но тогда бы всё было на виду.
А светиться я не хотел. Рано пока.
Оттого и приходилось действовать обходными путями без привлечения излишнего внимания.
Риск, что всё сорвётся, есть всегда. Риск для дела, как и для жизни. А я сейчас рисковал не только собой.
Это пока Камиллу не трогают. Она под защитой. Но когда запахнет жареным, крысы в отчаянии и панике, могут сорвать тормоза и натворить дичи.
Но повезло. Документы я всё же забрал. Ключ подошёл. И в ячейке много всего интересного обнаружилось. Бегло всё просмотрел, но уже понял: будет, чем давить хвосты мразям. И не только Костецкого, но и ещё с полна кого можно было прижать.
Пока нёс папку от ячейки хранилища до машины, пальцы, сука, горели.
Домой ехал сейчас, и то и дело на чёрный пластик поглядывал, который лежал на пассажирском.
Я реалист, но сейчас даже я не мог до конца поверить в то, что весь компромат на мразей, в моих руках.
Не мог не подумать в этот момент о жене.
Не факт, что без её участия, получилось бы добраться до всего. Во всяком точно не так быстро и относительно просто.
И как после этого не начать верить в судьбу? Хотя всегда считал, что мы сами свою судьбу выстраиваем, выбирая тот или иной путь.
Домой приехал, когда Камилла ещё не вернулась с работы. Примерно через час её должен привезти Виктор.
А пока её нет, прошёл в кабинет и скинув пиджак и закатав рукава рубашки, сел за стол.
С выжигающим предвкушением папку открывал.
Погрузился в изучение бумаг, потеряв счёт времени. Просто, нахрен, выпал из реальности.
Стопка бумаг, флешки, диски. Засадить можно чуть ли не всю верхушку. Но в первую очередь, меня интересовали материалы по делу моей сестры. И они были. На всех, кто так или иначе, был с этим связан.
Всплыви всё это наружу ещё при жизни Юры, его бы и самого по этапу пустило.
– Вот ты где? А я тебя потеряла. – вскинув взгляд, увидел Камиллу, стоящую в дверях кабинета.
– Забегай. – позвал её и отвлёкся от документов, зажимая пальцами переносицу.
– Привет. – тут же сорвалась с места и оказавшись рядом, потянулась за поцелуем.
С недавних пор я полюбил эти приветствия. Они стали восприниматься как норма, а не как что-то неестественное.
Совесть уже не гложет, что мы переступили черту. Что я её переступил.
Девчонка хоть и молоденькая, но смышлёная. Не по годам, я бы сказал. С ней комфортно. Даже уютно. Я не испытываю желания её избегать. Наоборот, хочется держать поближе к себе. Максимально близко.
Кто бы мог подумать, что такие метаморфозы произойдут в моём восприятии и сознании.
Если в первый раз отстаивая её от нападок матери, делал это из-за дела, то во второй раз топил за неё уже всем нутром. Потому что до зубного скрежета раздражала ситуация, что её равняют с отцом. Она – не он. Она намного лучше и чище. И меня, в том числе.
Оторвавшись от её губ, усадил себе на колено.
– Это они? – указала взглядом на лежащие на столе документы.
Я же говорил. Смышлёная девочка. Ещё и на уровне интуиции многое просекает.
– Да. Забрал сегодня. – подтвердил её догадку.
– Можно? – коснулась пальчиками листов бумаги, но брать не решалась.
– Если готова к неприятным подробностям, дерзай.
Камилла кивнула и, встав с моего колена, взяла в руки документы. Те, на которых были пометки с фамилией её отца. Они в самом верху лежали.
Мог бы не давать ей во всём этом ковыряться. Но частично она и так в курсе. И почему-то мне казалось неправильным, давать носить ей розовые очки и кормить приторно-сладкой патокой.
Она не из тех, кто захочет обманываться. Даже если дело касается её единственного родного человека. Пусть его уже и нет в живых.
Сидя на диване, внимательно всё изучала. Пальцы подрагивали. Губы плотно сжаты. Всё тело напряжено, будто вместо позвоночника у неё несгибаемый лом.
Наблюдал за ней пристально. И когда увидел скупые дорожки из слёз на щеках, поднялся с места.
– Почему ты плачешь, Камилла? – задал вопрос, хотя ответ был очевиден.
Но ей нужно выговориться. В себе держать не стоит.
Сел рядом и, забрав из её рук документы, вытер большим пальцем слёзы.
– Отец годами вёл незаконную деятельность. Знаешь, как-то не очень приятно найти доказательства тому, что твой родитель, жил такой жизнью. Он