Пожевав губами, Калиостро хмыкнул.
— Можно сцедить вашу кровь прямо сейчас, и нам никто не понадобится. Пожалуй, так будет даже лучше.
Остальные масоны наблюдали за нашей беседой с искренним удовольствием. По их взглядам было понятно, что они уже не числили меня в рядах живых и воспринимали этот разговор как игру с добычей. Так сытые кошки играют с мышью, давая ей убежать и снова хватая. Но конец предполагался лишь один, и масоны в нём не сомневались.
— Ах, граф, — я покачал головой, — не смотрите, будто вампир из старых сказок, собирающийся укусить меня за шею.
— Фи! Как можно, князь! Кусать вас? Это устаревшая методика. Я пользовался такой триста лет назад и давно от неё отказался. Мы сделаем всё по науке с соблюдением всех положенных ритуалов. И хочу заметить, это настоящая наука, а не ваша деланная магия, годная лишь для развлечения простонародья.
— Её вообще надо запретить, — подал голос герцог Орлеанский, — чернь не должна касаться магии грязными руками ни в каком виде.
— Так и будет, мессир, — кивнул де Грасс. — Завтра Национальное собрание закроет Сорбонну, а затем проведёт указ о деланной магии.
— Этого мало, — аббат Роз глупо хихикнул. — Надо казнить за её применение.
— Сразу же! — герцог Орлеанский хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. — И не только за деланную. Всех бастардов с Талантами тащить на плаху. Высокое искусство должно принадлежать лишь избранным!
— Это планируется следующим этапом, — подтвердил Де Грасс. — Не торопитесь, мессир, народ нужно разогреть, чтобы он привык ко вкусу крови. Тогда мы проведём указ «О подозрительных» и сможем ликвидировать всех неугодных.
— Слишком медленно, — герцог поморщился. — Я чересчур долго ждал этого момента, и до смерти устал смотреть на это ничтожество в короне и слушать его глупости.
Они принялись обсуждать свои дела, не обращая внимания на моё присутствие. Будто я был уже мертвец, который никому ничего не расскажет.
— Судари, — я поднял руку, прерывая их, — мне кажется, мы с вами ещё не закончили.
— Князь, — Калиостро посмотрел на меня осуждающе, — невежливо перебивать старших. Наслаждайтесь этими минутами, пейте вино и слушайте разговоры действительно умных людей, чтобы хоть под конец приобщиться к великому.
— Пить вредно для здоровья, граф. А меня мучают несколько вопросов, на которые я мечтаю получить ответы.
— Пусть спросит, — герцог Орлеанский махнул на меня рукой, унизанной золотыми перстнями. — Это может оказаться забавным.
Аббат Роз часто закивал, а де Грасс поморщился.
— Можете задать три вопроса, князь, — согласился Калиостро. — Но если будете спрашивать какую-нибудь ерунду, я буду крайне разочарован.
— Кто придумал артефакт для пленения духовных сущностей?
— О! Я же говорил, что это будет забавно! — рассмеялся герцог. — Он не такой уж и дурак.
Калиостро улыбнулся.
— Идея была моя, князь. Но создавали его мы все вместе. Одни дали силу, другие плели узоры, а наш дорогой аббат, — он кивнул толстяку, — сумел привести их в гармонию.
— Магия как музыка, — надулся от гордости аббат Роз. — Без опытного дирижёра и композитора невозможно создать сложную композицию. Если вам доведётся плести сложные чары, обязательно учтите это.
— Ему не придётся, — усмехнулся де Грасс. — Тем более что наш князь поклонник примитивной деланной магии. Я не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь, граф. Можно поспорить насчёт примитивности, но это тема для слишком долгой дискуссии. А между тем у меня есть ещё два вопроса.
— Задавайте, князь.
— Скажите, ваши Таланты, несомненно могущественные, получили свою силу с помощью красной ртути?
— Откуда он знает? — Герцог резко обернулся к Калиостро. — Это не должно было выйти за круг посвящённых!
Тот прищурился и окатил меня тяжёлым взглядом.
— Ответьте, князь. Кто сообщил вам о красной ртути?
— Да разве вспомнишь о таком, — я пожал плечами, — больше тридцати лет прошло. Какой-то знакомый учёный, интересующийся древностями, попросил помочь раскопать древний курган. Там я и нашёл её. Удивительная субстанция! Сомневаюсь, что я смог бы так высоко подняться без её помощи.
Масоны уставились на меня, оценивая по-новому. Судя по их лицам, они прикидывали, насколько я мог усилиться за эти годы, зная этот секрет. А мой внутренний источник силы был наглухо закрыт, не позволяя оценить его истинную мощь.
— Как интересно, — де Грасс налил себе вина, отпил и чмокнул губами. — И впрямь забавные вопросы. И сколько же вы, князь, сумели добыть красной ртути?
— О, смею вас заверить, гораздо меньше, чем вы. Но в нужный момент она оказала мне неоценимую помощь. А затем я нашёл гораздо лучший путь к силе.
— Вашу деланную магию, — хмыкнул де Грасс. — Действительно, вы не слишком умны.
Де Лафайет, почти не участвовавший в разговоре, тяжело вздохнул, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и вытер лоб платком.
— Вам не кажется, что здесь слишком душно?
— Если желаете, прикажите открыть окно, — ответил Калиостро и вернулся к моей скромной фигуре. — У вас остался последний вопрос, князь. Надеюсь, он будет таким же неожиданным.
— Я постараюсь, граф. Скажите, чем опасны старые маги, набравшие за долгие годы силу Таланта, подобную вам?
— Пффф! — герцог поморщился. — Вы меня разочаровали, князь.
— И всё же я хотел бы услышать ответ.
— Мощью, — хихикнул аббат Роз. — Они набирают её слишком много.
— Непредсказуемостью, — фыркнул де Грасс. — Старые Таланты гораздо хуже контролируют свою силу.
— Фамильными секретами, — Калиостро покачал головой, — усиленными годами тренировок. Тайные заклятия вроде «Чуда Бранденбургского дома» могут быть чрезвычайно опасны.
Один де Лафайет не ответил, не слыша вопроса. Он тяжело дышал, а лицо его покрылось красными пятнами.
— Вы все неправы. — Я улыбнулся во все тридцать два зуба. — Это преимущества, а не настоящая опасность для противников.
— Ну и какой же по-вашему, князь, правильный ответ? — насмешливо спросил герцог Орлеанский.
— Опыт, ваша светлость. Опыт, приобретённый за долгую жизнь. Набирая мощь Таланта постепенно, маг проходит все стадии развития от ученика-неумёхи до мастера. Участвуя в дуэлях и стычках, он постигает все аспекты силы. Учится различать оттенки эфира и чувствовать опасность даже по малейшему движению. Вы