— Эм, — протянул Велиал глубокомысленно. — А что ты такого натворил, что тебя так облагодетельствовали?
— Понятия не имею, — я пожал плечами. — Официально за спасение жизни Великого Князя.
— Хм, а что, не нужно было спасать, что ли? — Падший всерьёз задумался. — Нет, я никогда не пойму людей. Ну, как бы то ни было, этот… хрен пойми какой уголок теперь твой с потрохами и попадающимся кое-где прахом ангелов, так что…
— Да ты не переживай, там и частей демонов хватает, — ответил я ядовито. — Особенно в лабораториях закрытых замков некромантов.
— И их не разграбили? — Велиал даже яблоко жрать перестал, сверля мне спину пристальным взглядом. Так и задымиться недолго, если Падший потеряет над собой контроль.
— Представь себе, нет, — я вышел в коридор, ведущий к казарме, и повернулся к нему. — Не советую, если не хочешь, чтобы прахом самого Велиала какая-нибудь бабка из Петровки посыпала свой кинжальчик. Хотя моё дело — дать добрый совет. Если ты всё-таки по пути своей шизы далеко ушёл от демонов, то прислушаешься. Ну а если тебе мозгов при создании недодали, то я к этому никакого отношения не имею.
— Не нужно мне грубить, Денис, — Падший улыбнулся так, что у меня волосы на затылке зашевелились. — Зачем ты нарываешься? Я при желании могу твою жизнь сделать невыносимой.
— Вот только угрожать мне не надо, — я поморщился и возобновил движение к казарме. — Тебя за Мазгамона-то по головке не погладят, не то что за меня. Я, кажется, начинаю понимать, что хотят сделать эти кретины, мой бывший босс, и самый главный. Они захотели поиграть в Творца, и взяли за основу Его первое творение, тебя, то есть. Правда, осталось выяснить, на хрена им всё это понадобилось. И давай будем честными, Велиал, каким бы ты крутым ни был, но против всех своих падших собратьев ты не выстоишь. Особенно если они все вместе навалятся. Ну, если только своих суккуб на них натравишь в надежде, что они их затрахают до смерти.
И я вошёл в казарму, с трудом удержавшись, чтобы не захлопнуть дверь перед носом Падшего.
В казарме было пусто. Точнее, почти пусто. На одной кровати лежало тело, в котором я опознал Николая Довлатова, то есть Мазгамона в его теле. Он лежал, заложив руки за спину и разглядывая потолок. Услышав звук открываемой двери, Мазгамон подорвался с кровати, опознал меня и входящего следом Велиала и выдохнул.
— Фу-у-у, это ты, Фурсамион. А я думал, что Белов решил сюда заглянуть и вставить мне напоследок очередное ведро картошки, — сказал Мазгамон и тут сделал то, от чего я, если честно, опешил. Он подошёл ко мне и крепко обнял.
— Ты чего? — я попытался отодвинуться, но демон вцепился в меня крепко. — Да отпусти!
— Мне так плохо было, Фурсамион, — проныл Мазгамон, уткнувшись мне в плечо. — Ты не представляешь, насколько мне было плохо. Мне пришлось научиться чистить картошку. Мне эта грёбанная картошка во сне снится! Представляешь, мне снится, что я бегу по полю, а за мной гонится картошка. И никто, никто не может мне помочь, потому что ты всё ещё сидишь в карцере.
— Мазгамон, отцепись! — мне удалось вырваться из его лап, и я отпрыгнул в сторону под смех Велиала.
— Какая трогательная сцена, — промурлыкал Падший. — Если бы я не знал вас слишком хорошо, к моему несчастью, то подумал бы о вас что-то плохое.
— Где все? — я проигнорировал его, оглядываясь по сторонам. В казарме действительно было пусто, мне не показалось.
— Разъехались по домам в краткосрочный отпуск. Нас же через две недели в прифронтовой госпиталь отправляют, — сказал Мазгамон, шмыгнув носом. — Я не хочу ехать почти на войну. Почему с нами поступают так жестоко?
— У тебя есть выход, — я подошёл к своей кровати, вытащил чемодан и принялся кидать в него вещи для двухнедельного путешествия до этой трижды проклятой Петровки. — Ты можешь вернуться в Ад. Велиал будет вынужден последовать за тобой, и мы все будем наконец-то счастливы. Особенно я, потому что меня наконец-то оставят в покое, и Асшу, которая наконец-то получит назад мужа.
— Нет, ну что ты, Фурсамион, — глядя на меня, демон начал собирать свой чемодан. — Я ещё слишком слаб и не смогу защититься от отморозков Мурмура. А вы не всегда там будете рядом, чтобы меня спасти. И ведь при нападении вполне может пострадать Асшу. А я люблю жену, Фурсамион, что бы ты ни думал.
— Так, — я повернулся к Велиалу. — А ты уверен, что Асмодей того демона, которого нужно было, решил на эксперимент пустить? Ты посмотри на вот этот экземпляр. Он несёт добро в этот мир — его собственные слова, между прочим, любит жену, безропотно чистит картошку и перекрашивает живого зайца в розовый цвет, чтобы порадовать тёщу.
— Я не хочу слышать про все эти извращения, — заявил Велиал и демонстративно закрыл руками уши. — Оставьте их для кого-нибудь другого. И быстрее собирайтесь, наш поезд отходит через час.
— О, ты ещё и о поезде позаботился, — протянул я, захлопывая крышку чемодана. — А перебросить нас в Аввакумово ты не можешь?
— К сожалению, не могу, — процедил Велиал. — Ты прекрасно знаешь, что силы ангелов здесь ограничены. Поэтому-то прах моих братьев и находят на Мёртвой пустоши. Не то чтобы я сильно переживал, но это так странно, что они погибали, да ещё в таком количестве и не от моих рук. Всё-таки я хочу взглянуть на эту пустошь.
— Да, валяй, кто же тебе запретит. Только без меня, — и я, подхватив чемодан, направился к выходу из казармы.
Мазгамон побежал за мной. Он в наши переругивания не совался, и в общем-то правильно делал. Велиал неспешным шагом вышел следом. Возле ворот нас ждал… извозчик?
— Серьёзно? — я повернулся к Падшему. — А что, машины внезапно закончились?
— О, Денис,