Эх, так засмотрелась, что пропустила момент, когда сама оказалась на этой постели. Вернее, меня грубо скинули на нее, и несмотря на недолгий полет, приземление было мягким, а я в чистом восторге, но времени на похвалу себя любимой не было.
На меня надвигалась серьезная проблемка, в виде “голодного” мужика под два метра ростом и с таким выражением лица, словно он в прямом смысле слова собирался меня сожрать. В голову закрались сомнения:– а знает ли этот дикарь, что с женщинами делать?
Нет, после тяжелого трудового дня и всей суматохи, свалившейся на мою бедовую голову, я не собиралась это проверять. Супружеский долг – понятие сомнительное. Я ни у кого и ничего не занимала, чтобы телом отдавать. Муж хоть и рукастый, но одной кровати мало, чтобы заслужить “десерт”.
C максимальной возможной скоростью, ретировалась с ложа, и чуть не расшиблась, свалившись на пол. Грохот стоял оглушительный, как и смех мужа, который наблюдал за этой картиной, почти стянув с себя портки. А вот это уже обидно.
– Забавная. – Выдал муж, закончив гоготать, да так и остался стоять, придерживая штаны одной рукой.
К слову, шуба к этому моменту валялась на полу, а сам он, разгоряченный и веселый, наблюдал за каждым моим шевелением, словно хищник в засаде. Это для меня кровать казалась огромной, но здраво оценив габариты свалившегося на меня мужчины, поняла, что ему достаточно будет сделать один рывок, чтобы схватить меня за шкирку и вернуть на место.
– Не буду с тобой спать, – обиженно пыхтела, издавая звуки боевого ежика, – замужество не повод спать с кем попало. – Моя попытка отстоять свое мнение была встречена очередным бурным потоком смеха.
Кажется, он не жену искал, а клоуна. В былые времена, когда еще приходилось торговать на рынке, я лучше всех заговаривала зубы покупателям, вот и сейчас понимала, что нужно вспоминать навыки прошлых лет.
– Я заплатил за тебя выкуп, – Хонгор ударил себя кулаком в грудь, – отец отдал тебя, теперь ты часть северного клана и жена вождя, – звучало, как смертный приговор,– я в своем праве.
Ну, что за мужики? Все-то у них права какие-то. Что в одном мире, что в другом. Только из ЗАГСа выходят и все, сразу какие-то требования выкатывают, носки им стирай, щи готовь, детей рожай, а они принесут копейку, которой едва хватает на постную кашу и мнят себя королями. Ага, щас, бегу и спотыкаюсь, волосы назад. А романтика где? цветочки там, конфетки? Тьфу, каждый раз одно и то же.
– Ага, – встала, руки в бока уперла и гневно смотрела на этого недотепу, – с отцом договаривался, ему платил, вот его в кровать и тащи. – Стояла на своем.
У самой смешок вырвался, как представила эту картину. Вот бы и нарядные жилетки папане пригодились.
От такого заявления муж сразу перехотел смеяться, глупо захлопал ресницами и широко открыл рот. Предполагаю, что раньше ни одна женщина не предлагала ему, тащить в постель ее отца.
Будет знать, как с женским мнением не считаться. Ух, так и хотелось потрясти кулаком перед его носом и закричать: – Я покажу тебе Кузькину мать.
Обида клокотала внутри. Всю жизнь, сама за себя отвечала, все решения важные и не очень лежали на моих плечах, а тут на те, приплыли, свалились родственнички на мою голову и сразу замуж сплавили. Аж захотелось вернуться в ту деревню и надавать тумаков папаше и его боевым дамочкам, продавшим меня за пару мешков крупы. Ироды.
Пока я готовилась дать отпор, Хонгор хмурился, переводил взгляд с новенькой кровати на меня, и с каждой секундой его взгляд становился все более обиженным. Словно у ребенка конфетку отняли. Но, в этом взгляде я уловила главное: насильничать он не собирался. Еще один плюсик в карму дикаря.
– Ты должна слушаться мужа, – предпринял еще одну попытку воззвать к моей совести.
Пф, это он зря. Я эту бесполезную вещицу продала еще в детстве, за пару пирожков, больше она и не стоила. Так что увы, но совести у меня не было и не предвиделось, она ведь, как аппендикс, один раз избавилась и больше не вырастет.
– Где это написано? – Упрямо вздернула бровь. – У вас есть свод законов? Неси, будем сжигать. – Развела руками, мол, не обессудь, но не на ту напал.
Видела, что муж меня не понимает. Как обстояли дела с письменностью, еще не успела выяснить, да и сильно сомневалась, что здесь знают о таких понятиях, как юриспруденция и законодательство.
Ситуация становилась до комичности глупой. Человек двадцать первого века пытался объяснить дикарю о своих правах, а тот, не понимал, почему женщина смеет отказывать вождю.
Готова поспорить, что его терпение было на исходе и в любую минуту, меня могли огреть дубиной по голове, чтобы приструнить и закончить начатое, но вмешался случай, а именно, протяжный волчий вой.
Хонгор встрепенулся, словно услышал пожарную сирену. Я не поняла такой реакции, подумаешь вой, мы же рядом с лесом, а дом вождя так и вовсе у самой кромки. Дикие звери в этой местности совершенно естественное явление, но у мужа было свое мнение на этот счет.
– Сиди здесь, женщина. – Прохрипел муж, не своим голосом, одеваясь на ходу.
Ну, как одеваясь, штаны затянул, шубку накинул и бросился на выход, да так, что дом ходуном заходил от его бега.
Я только диву давалась. Шустрый, однако, попался, еще и смелый, вон, как на защиту поселения кинулся.
– И чего это так переполошился? – Пожала плечами.
А вой усилился, стал громче, словно хищник стоял уже под окнами. Тогда и я запереживала. Звери так близко не должны подбираться, а эти какие-то неправильные, непуганые и с ружьями не знакомы.
Зверье будто услышало мои мысли, завыло еще громче, но был это не один хищник, а целая стая.
Я кинулась к окошку, чтобы разглядеть хоть что-то. На улице заметно стемнело, вдали виднелись зажженные факелы, и все они двигались в сторону дома вождя, но уж больно лениво, словно не люди, а улитки. Сквозь мутное стекло разглядела фигуру Хонгора, стоявшего в паре сотен метров от жилища, а из леса, прямо на него, шло не меньше десяти матерых волков.
Впереди всех, двигался самый огромный черный хищник, неестественно больших размеров, с лоснящейся шерстью, которая блестела и переливалась в свете луны. Из оскаленной пасти торчали огромные клыки, размером с хороший нож мясника.
– Эх, какое бы чучело вышло из