Отпускаю его, и он падает обратно на стул. Жалкий, трусливый ублюдок. Он хотел прибрать к рукам всё, что я строил годами, используяженукак ключ. Они оба друг друга использовали, каждый из них преследовал свою цель.
Но как итог, во всей этой ситуации пострадала только Эмили.
Моя Эмили!
Отхожу, киваю Вейну. Он стоит у стены, руки скрещены, лицо непроницаемое.
— Вызывай полицию, — голос звучит твёрдо, как сталь. — Организация убийства, кража и подделка документов. Думаю, доказательств у нас более, чем достаточно.
Вейн кивает, достаёт телефон.
— У меня есть связи в органах, — говорит он. — Закроем их надолго. Докажем, используя всю имеющуюся информацию: результаты слежки, записи с камер видеонаблюдения и их слова. Они не выкрутятся. Адвокаты здесь уже не помогут... — усмехается.
Полностью согласен. Им ничего не поможет.
Бросаю последний взгляд на Селену и Миллера. Она кривит губы, но молчит, не бьётся в истерике, потому что знает, понимает, что проиграла. Он опускает голову, и я вижу, как пот стекает по его шее...
Они думали, что переиграют меня, но я свободен, без грязи на руках, а они в наручниках.
— Уведите их, — говорю охране, и они выводят предателей из комнаты — Селену с её холодной злостью, Миллера с его трусостью.
Дверь закрывается, и я остаюсь с Вейном.
— Это конец? — смотрит внимательно.
— Для них — да, — нервно провожу рукой по лицу. — Но не для меня.
Выхожу из «допросной», сажусь в машину. Усталость накатывает мощными волнами, но я отгоняю её. Впереди ещё нерешённые дела. Радует только одно, что их осталось совсем чуть-чуть.
Глава 42: Арес
Арес
Выезжаю с заброшенного склада, где проходил допрос. За окном мелькает город — тёмный, сонный, ещё не проснувшийся.
Селена и Миллер в руках полиции, их предательство раскрыто, план разрушен. По идее я должен чувствовать облегчение, но внутри пустота, смешанная с усталостью. Они ответили на мои вопросы, но главная мысль всё ещё бьётся в голове, в сердце —Эмили.
Я очень хочу её увидеть, но есть ещё одно дело, которое я должен закончить. Вероника.
Сворачиваю с трассы, меняя маршрут. Я даже не понял, что по инерции поехал в сторону больницы.
Вероника остановилась в отеле на окраине города — мои люди узнали это вчера после того, как нашли её на записях камер торгового центра.
Тогда, когда она звала меня на встречу после благотворительного вечера, адрес был другим. Видимо, по приезду она ещё пыталась соответствовать своему привычному «статусу», а потом деньги закончились и пришлось жить по средствам, которых, судя по всему, хватало лишь на заведения подобного уровня.
Отель появляется впереди — невысокий, с раздражающей неоновой вывеской, что мигает в лучах пробивающегося рассвета.
Паркуюсь, выхожу из машины. Холодный ночной воздух бьёт в лицо. Усталость тянет плечи вниз, но я отгоняю её. Буквально заставляю тело взбодриться.
Иду к стойке, называю её имя, и портье, сонный парень с лохматыми волосами, кивает на второй этаж. Номер 214.
Я поднимаюсь по лестнице, каждый шаг отдаётся в груди, и злость растекается по венам с каждым мгновением.
Стучу в дверь — резко, громко.
Тишина, потом какой-то суетливый шорох, и она открывает. Вероника стоит передо мной, в прозрачном халате, под которым видно бельё — чёрное, кружевное, обтягивающее тело. Её образ настолько... открытый, что не оставляет места для воображения.
Она улыбается, наклоняет голову, и волосы падают на одно плечо. Она красива — высокая, стройная, с уверенной грацией, что всегда привлекала взгляды мужчин.
Но я смотрю на неё, и ничего не чувствую — только брезгливость, холодную и липкую, как грязь. Её красота не трогает меня. Абсолютно.
Вероника напала на Эмили, не просто толкнула, но и бросила одну без сознания. И это сейчас всё, что имеет значение.
— Арес, — голос низкий, почти мурлыкающий. — Не ожидала тебя так поздно... вернее, рано. — растягивает губы в самодовольной улыбке. — Заходи.
Вероника делает шаг назад, распахивает дверь шире и смотрит на меня, будто думает, что я приехал к ней, что я всё ещё её хочу. Но как же она ошибается!
Делаю шаг вперёд, не для того, чтобы остаться, а дабы расставить все точки. Она тянется ко мне, кладёт руку на грудь, и я чувствую, как тонкие пальцы тут же скользят по рубашке к пуговицам.
Это слишком.
Хватаю её запястье, отталкиваю — резко, но не сильно, чтобы она отшатнулась назад. Её глаза расширяются, улыбка гаснет.
— Ты что себе позволяешь, Арес?! Что на тебя нашло? — шипит раздражённо.
— Лучше замолчи, Вероника. — говорю медленно, растягивая слова. — Не смей! И не смей больше никогда появляться в моей жизни!
Она смотрит на меня, часто моргает, будто действительно не понимает, что происходит. Я делаю шаг ближе, и она отступает, упираясь спиной в стену.
— Ты тронула мою женщину, — продолжаю. — Ты... — голос становится угрожающим. — посмела навредить ей. Думала, твои действия останутся безнаказанными?! — приподнимаю бровь и внимательно слежу за реакцией.
Вижу по глазам, что, да, действительно. Именно так она и считала. Искренне верила, что это сойдёт ей с рук.
Прикрываю веки и раздражённо тру переносицу. Чертовски устал. От всего. Особенно от людей, которые считают, что могут творить всё, что хотят, и при этом выходить сухими из воды.
— Уезжай из города, Вероника. Сегодня. Если я ещё раз увижу тебя, если ты хоть раз попадёшься мне на глаза, я больше церемониться не стану.
Её лицо меняется — удивление сменяется страхом, потом злостью. Она открывает рот, хочет что-то сказать, но я не даю.
— Арес!
— Уезжай, — повторяю, голос становится тише, но твёрже. — Это не просьба, Вероника. Последствиянеправильноговыбора тебе не понравятся...
Резко разворачиваюсь и ухожу, не оглядываясь. Дверь хлопает за мной, и я спускаюсь вниз, чувствуя, как брезгливость уходит, сменяясь холодным удовлетворением.
Уверен, эта женщина больше не угроза. Я закончил с ней раз и навсегда. Теперь осталась только Эмили.
Ночь стремительно переходит в рассвет, небо светлеет, и я еду в цветочный магазин, который находится недалеко от больницы. Тот же маленький, с витриной, полной свежих цветов.
Выбираю букет — на этот раз белые пионы, нежные, как её улыбка, как её тепло, что я хочу почувствовать