По щекам ее бежали слезы. Даша вытерла их ладонями и улыбнулась.
— Большое вас спасибо. Мои родители живы. — Поделилась она спокойным голосом.
Военные как по команде захлопали в ладоши.
— Поздравляем от души. — Произнесла сопровождающая ее женщина. — Это сердце тебе подсказало, иначе ты бы так не упорствовала.
— Наверное.
Обратно Даша бежала, чтобы скорее поделиться радостной новостью. Илья, увидев ее светящееся счастьем лицо, сразу понял, что она скажет.
— Мамка с папкой живы. — Даша бросилась на руки Илье. — Я не разговаривала с ним, но меня сразу поняли, о ком я говорю. Они там тоже наводят порядок вокруг части, и папка там кем-то командует.
— Класс. — Обрадовался Илья. — Очень рад за тебя.
— А еще я попросила, чтобы ему передали, что вы тоже живы и сообщили родителям.
— Спасибо, Даш. Если так случится, что мои тоже живы и будут знать обо мне, то это дорогого стоит. Всем будет веселее жить, даже в разлуке. — Илья поцеловал подругу.
— Почему в разлуке? У нас теперь есть отличная причина вернуться домой. У меня теперь есть настоящий дом, куда можно вернуться, а не пристанище, одолженное за работу. — Даша посмотрела в глаза Илье. — Или ты подумал, что я теперь откажусь на радостях от мероприятия?
— Честно говоря, зная, что твоя семья жива и здорова, я был уверен, что ты перестанешь мучиться комплексом непослушной дочери, которая не успела сказать последние теплые слова родителям. — Привел Илья очевидные причины отказаться от опасного предприятия.
— Я скучаю по ним и хочу быть рядом. Нам надо вернуться, потому что твои родители тоже заслуживают знать, что их сын жив. И Максима, и Гули. Мы пойдем вчетвером с оружием, припасами, будет осторожны и осмотрительны. Нам ничего не угрожает.
— Мы до зимы не доберемся до города. Это очень, очень далеко.
— Илья, ты знаешь, как я поступлю, если ты откажешься идти со мной. — Даша укоризненно посмотрела на него. — Наступило время испытаний, слабакам в нем не место.
— А как отличить слабого от разумного или сильного от упрямого? — Спросил Илья.
— Не знаю, но я все равно пойду. — Не сдавалась Даша.
Николай шел поодаль, чтобы не встревать в семейный конфликт. Он был на стороне Ильи, понимая, что дорога испытание почти непреодолимое. Хорошо, если за время пути найдутся силы, способные восстановить закон на определенных территориях, но в это слабо верилось. Населения убавилось на порядок и никому не под силу держать все дороги под контролем. Он был бы рад, чтобы Максим и Илья остались здесь. Николай сдружился с парнями, понял, что они не бросят в трудную минуту. Крепкая дружба стала бы хорошим подспорьем в мире, в котором подобные качества реально помогали выживать.
В конце-концов Илья уступил Даше. Не смог переломить её упрямства. Любил ее и втайне тоже мечтал увидеть своих родителей и брата живыми и здоровыми. Порядок рядом с военной частью даже приободрил его, позволив поверить, что подобные места могут попадаться по дороге, позволяя отдыхать в них и набираться сил перед следующим броском через «дикие» земли.
Дашина новость приободрила и Максима с Гулей. Они, в отличие от Ильи, приняли ее как знак, благословляющий поход. По этой теме даже состоялось собрание, в котором участвовали помимо участников похода Николай и тот самый военный Леха, который помог избавиться от преследователей. Он пришел на смену в патруль чуть пораньше, узнать, как устроились новенькие и что решили насчет работы.
— А что с пленниками? — первым делом поинтересовалась Зоя.
— Разговор короткий. У нас такое не прощают. В овраге лежат. — Ответил Андрей на полном серьезе.
— Да ладно? — Не поверил Николай.
— Шучу. На работах они, пашут на благо нашей общины. Людей мало осталось, если стрелять каждого за серьезную провинность, то скоро все кончатся. Пусть искупают вину мозолями и по́том. Им хорошо, остались живыми и нам подешевле обходится. А они стараются, боятся, что если будут плохо работать, то их пустят в расход. А мы пытаемся быть убедительными. Раз в несколько дней делаем спектакль, что неподалеку происходят расстрелы. Стимулирует.
— Какой ужас. — У Зои округлились глаза. — Не могу поверить, что такое происходит на самом деле.
— Что забыла, как нас похоронила? — Напомнил ей Николай. — Вот чтобы такого не было и приходится играть спектакли.
— Совершенно верно. — Согласился с ним Леха.
Илья рассказал военному о планах возращения в Оренбург и попросил помочь с выбором маршрута.
— Я бы не пошел, но вы, вижу, меня спрашивать не будете. — Леха усмехнулся. — Я принесу карты, но только посмотреть. Сейчас каждый лист бумаги на вес золота, не говоря о тонере и принтере. Можете перерисовать для себя.
На подготовку дали себе неделю. Устроились на стройку, на восстановление зданий, чтобы заработать продуктов и тайно рассчитывали разжиться хотя бы одним автоматом. Что не говори, а это было более надежное оружие и более точное. Им повезло, Леха добыл трофей на дороге и не стал его сдавать. С ним оказалось три снаряженных магазина и около двухсот патронов россыпью.
В один из вечеров Гуля тщательно перенесла с распечаток спутникового радара на картонку стратегический маршрут с обозначением топонимов, русел рек, расщелин и мест вулканической активности. Самой главной преградой являлся длинный восьмисоткилометровый разлом, находящийся на пути их движения. Леха принес увеличенный снимок с отмеченным местом, которое могло решить проблему.
— Фактически, это не один разлом, а два больших, просто в отдаленном масштабе не видно того места, где они почти соприкасаются. Вот здесь, в районе двух деревень, Можайкино и Екатеринославки происходит их нахлест, оставляющий тонкий перешеек в пару километров ширины по которому можно безопасно миновать разлом. Это позволит вам сэкономить месяц пути точно. Волгу форсировать не придется. Она теперь стекает в этот разлом намного выше по течению. Да и само русло все в трещинах, даже потоки не собираются после дождей. По рухнувшим мостам спокойно переберетесь. Лучше в Саратове переходить. Там Энгельская часть пытается поддерживать порядок. Нарветесь на них, телеграфируйте нам, чтобы мы подтвердили ваши личности и порадовались, что вы добрались.
С планом, нанесенным на картонку, дорога уже не казалась такой непредсказуемой. В последнюю неделю августа ранним утром четверка молодых людей оставила палаточный лагерь и вышла на дорогу вместе с еще двумя десятками несчастных, желающих добраться до дома.