Сэр Даргул опустился на стул, пододвинулся ближе и во всех деталях пересказал содержание ночного разговора.
Хозяин понимающе кивал и поддакивал.
– Верно говорите, – согласился он, когда господин Мортимер закончил. – Света они боятся, но погибают не сразу, требуется несколько часов. Помню, когда мы вели расследование, его преосвященству удалось поймать нескольких тварей, правда очень низкого порядка. Почти животные. Вот их и выставили в полдень в цепях перед замком. Ох и мучительная смерть, скажу я вам. – Помолчал и добавил: – Если это можно именовать смертью. Что еще сказать? Ах да. Чеснок их убить не может, но он для них отвратителен. Однако есть рассказы, будто кровососы могли пройти через дверь, завешанную чесноком, и даже задеть его рукой. Святая вода – тут данные противоречивые. Одни говорят, что может убить, другие, наоборот, не видят в ней никакой пользы. Архиепископ решил, что все зависит от способа освящения. Чем сильнее реликвия, чем действенней ритуал, тем менее устойчивы к ней упыри.
– А от умертвия ничего не зависит? – поинтересовался сэр Даргул.
– Именно, именно! – воскликнул Таддель, подался всем телом вперед, вцепился толстыми пальцами в подлокотники и подвинулся ближе к собеседнику. – Его высокопреосвященство, как служитель культа, больше уделял внимание проявлениям божественного духа. А я всегда настаивал на том, что сопротивляемость к свету, будь то солнечный или священный, также передается от создателя к обращенному и деградирует от порядка к порядку. Но вы же знаете клириков, сударь, они не могут признать, что против их молитв может что-то устоять. Любые неудачи списывают на малую крепость веры и, как следствие, недостаток божественной благодати. Вот, например, как рассказывали. К северу отсюда, в Венедах, напали кровососы на деревню в горах. Вышибли ворота и по улицам разбежались. Жители по домам попрятались, двери и ставни позакрывали. В деревне той священник служил. Решил нежить разогнать. Залез в чан со святой водой – сутана-то ею и пропиталась. Вооружился аспергиллом с кропильницей и вышел на площадь. Кричит: «Все сюда, нечестивцы, ко мне, богохульные создания!» Твари на зов сбежались. Стоят, клыки скалят. А священник давай кропить в разные стороны. Мертвецы кричать и визжать начали, некоторые наземь пали, за свои морды синюшные ухватились, иные опрометью прочь помчались. И тут выходит один. Походка уверенная, осанка правильная, одежда хорошо сидит. Святой отец на него раз брызнул – тот только поморщился, два брызнул – тот утерся и сплюнул, а все вперед идет, лыбится и зубья острые кажет. Пастор тогда в церковь обратно убежал. А душегубец – туда. Еле от него удалось разрядами испепеляющего света отбиться. Но ушел враг рода человеческого, да проглоти его вирм. Как видите, божья обитель им не препятствие, если порядок довольно высок.
– А что вы полагаете про другие народные суеверия? – спросил старший некромант, когда толстяк замолчал.
– По мне, все это чепуха, – отмахнулся Таддель. – Никаких крупинок они не считают. Входят в дома без всякого приглашения. Когда находят их днем в убежищах, не лежат и не ждут своей участи, всегда просыпаются и стараются отбиться или убежать. Я вам так скажу, господа. Если кто вскроет могилу и мертвец даже не пошевелится, когда ему отрубают голову или вонзают в сердце кол, значит, простой покойник это, а никакой не вампир. В зверей, кажется, превращаться могут, но только существа высших порядков.
– А правда ли, что каждый новый вампир теряет человеческие качества относительно того, кто его создал, причем его жажда усиливается и появляются черты диких зверей? – поинтересовался сэр Даргул.
– Все верно. Новообращенный вампир всегда слабее своего создателя в плане темных искусств и глупее, а их физическая сила постепенно увеличивается. Подумать только, всего пара фраз. – Толстяк откинулся в кресле. – Но за ними стоит несколько месяцев работы. Вы не представляете, сколько свидетельств пришлось собрать архиепископу Миклошу и его помощникам. Как по одним косвенным уликам пытались установить, кто кого укусил. Предположение появилось в самом начале наших изысканий. Но доказать его стоило наибольших трудов. А сейчас отдельные находки говорят о том, что некоторые вампиры ищут способы нивелировать эффект деградации и даже увеличить могущество обращенных. Пока неясно, удалось ли им это или нет.
– Как мне показалось, обращенный имеет некую связь с создателем, – внезапно подал голос Тэдгар.
От неожиданности оба – и старый некромант, и бородач – повернулись и удивленно воззрились на парня.
Тот от смущения отступил назад.
– Я просто подумал, если более – если так можно выразиться – высокопоставленные вампиры иногда ходят в сопровождении примитивных особей и те им подчиняются, то, возможно, последние и являются порождениями первого.
– Браво! – воскликнул хозяин. – А ваш помощник далеко пойдет.
– Еще бы, – ухмыльнулся Мортимер. – Я выбирал его среди нескольких десятков претендентов.
Теперь юноша ошарашенно поглядел на мастера.
Тот улыбнулся в кулак и добавил на гарнацийском:
– Снова зайчатки разумной деятельности.
Меж тем Таддель повел рассказ дальше:
– Мы обнаружили связь между создателем и обращенным. Но она сильнее выражена у кровососов низших рангов и доходит до подчинения. Вполне возможно, что подобное имеется и у развитых вампиров, но там это менее очевидно. А упыри четвертого-пятого порядков проявляют буквально собачью преданность.
– А откуда они вообще взялись, вампиры-то? Раньше о них ведь никто не слышал, – продолжил разговор сэр Даргул.
– О, вот где самое интересное, – ответил бородач. – Нам удалось кое-что выяснить. Но его высокопреосвященство хоть и включил данные в отчет, но пометил их как недоказанные. Началось все после убийства господаря Ульпии Валуда. До того ни о каких вампирах в Залесье не знали. Воевода этот поссорился с купцами из Кронбурга – снял с них большинство привилегий, ограничил торговлю с богомерзкой Отманией. Те, конечно, решили убрать неугодного правителя. Готовили заговоры и покушения, но все неудачно. Были у Валуда везде свои глаза и уши, а еще служили ему лучшие телохранители – настоящие убийцы. Каждый стоил целого отряда. А кроме того, была у господаря реликвия святая. Подарил ее настоятель монастыря, который сам Валуд и основал. День и ночь множество монахов молились и насыщали ее божьей благодатью. Должен был ковчежец своего хозяина защитить. Про все знали злокозненные купцы, чтоб им пусто было. Наняли они некоего чародея крови. Тот-де мог кровь заклинать. Послали к нему наемников. Провел колдун какие-то обряды, от того стали наемники сильнее сильного. А ежели кровь врага выпьют, сила того им перейдет.
А господарь в ту пору в Залесье отряды на борьбу с отманцами собирал. Подстерегли его наемники, когда с ним охраны меньше всего было, да напали. Людей его порубили, один он остался. Вот и Валуд пал бездыханным.