– Запомни, мальчик мой, – произнес старший маг голосом проповедника на кафедре. – Белый чай – штука очень капризная. Перегреешь воду – убьешь весь вкус, недогреешь – не дашь оттенкам раскрыться. Как только со дна пойдут тонкие цепочки пузырьков, похожие на жемчужные бусы, сразу снимай с огня. Всегда бери побольше почек. Заваривай медленно, дай листочкам перемешаться. Отмерять время – дохлый номер. У меня никогда не получалось. Лучший способ узнать о готовности – проверять аромат, а иногда и пробовать. Недодержишь – будет вода водой. Передержишь – горечь несусветная.
Когда напиток вдохновения был готов, сэр Даргул присоединился к трапезе. Голодный парень жевал, молчал и слушал.
А мастер, видимо равнодушный к пище, предпочел продолжить беседу:
– Ты знаешь цель нашего путешествия?
– Да, новая форма нежити.
– Именно, совершенно новая, никогда не известная ранее. И как только их не называют! Но в целом именуют упырями или вампирами. Слыхал такое слово?
– Нет, сэр.
– И я – тоже, до недавнего времени. Если учесть скорость, с которой новости из Залесья достигают наших мест, получается, им лет десять, – задумчиво проронил господин Мортимер, глядя в потолок. – За эти годы многие щелкоперы успели потрудиться и примерить на себя лавры крупных знатоков темы, нет, даже экспертов в области вампиризма. Последнее словцо, кстати, они и придумали – дескать, речь идет о некоем явлении, а не просто очередном типе бродячих покойников. По мне, дело ясное, красивые речи дороже продаются. Во всех сообщениях у вампиров имеются общие черты. Логично предположить, что они действительно присутствуют у данных существ, если повторяются из рассказа в рассказ. Во-первых, считается, что создания сии мертвы. Собственно, поэтому совет и определил их как новый тип нежити. Во-вторых, – быть может, эта черта самая яркая – они пьют кровь. Но истории разнятся. Одни утверждают, будто упыри питаются кровью, другие – что питье крови приобретает у них форму одержимости. Ведь отлично известно, что немертвые не испытывают чувства голода, а обновление их тел не происходит за счет питательных веществ. Не у всех имеется кишечник в рабочем состоянии. Некоторые авторы пишут, что таинственные создания нападают исключительно на людей. Другие уверены, что они не гнушаются и кровью животных. По-моему, из крови упыри могут извлекать некие магические компоненты. Не зря же именно кровь поддерживает живых существ – от муравья до гигантского кита. Как ни странно, исчерпывающих исследований этой жидкости с точки зрения магических свойств до сих пор не проведено. Поражаюсь безделью и недальновидности алхимиков. Им бы все золото да алмазы получать или орихакурон с мифрилом трансмутировать. Только за деньгами и гоняются. А наука стоит. Эх! – Мастер тяжело вздохнул, с удовлетворением посмотрел на тарелку Тэдгара, где недавно лежала половинка жареного цыпленка, а сейчас находилась лишь горстка костей с ошметками кожи, и добавил туда пару полосок бекона и тушеных овощей. – Кроме того, авторы отмечают, что вампиры не переносят дневной свет. Но тут начинаются расхождения. Гальфрид Тоусенд заявляет, что днем они вынуждены проводить время в собственных могилах, а покидают их лишь ночью.
Однако преподобный Ригор Сартберри-Силл совершенно с ним не согласен. Он утверждает, что кровососам вовсе не обязательно пребывать во гробе, днем они могут находиться где угодно, главное – избегать солнечных лучей. Причем тот же Тоусенд, да разорви его мирквудский вепрь, сообщает, что для вампиров губительно любое освещение. А Сартберри-Силл, проклятый священник, полагает, что они вполне здравствуют при свете свечей, костра и даже разрядов маны. Как известно, некоторые магические структуры крайне нестабильны и разлагаются на свету, взять хотя бы триединый излучатель Брайта или ультраполяризованный импульсный конденсатор Майнсуорта. Тот вообще нужно защищать от любых лучей, а не то взорвется. Но предполагаемые объяснения связи с могилой… Бр-р-р… Выглядят крайне неубедительно, да и смешно. Также известно, что вампиры в некотором роде размножаются. Нет, не так, как ты подумал, – ухмыльнулся старый некромант. – Когда особь кусает человека, последний после смерти становится кровососом. Данаван из Дриллдерри пишет, будто это случается всегда, Тоусенд – наоборот, – что очень редко и что жертвы отходят в мир иной. А чудак Сартберри-Силл где-то узнал, что для обращения несчастного вампир проводит тайный ритуал. И здесь любая логика бессильна. Нужно проверять, устанавливать, как говорится, опытным путем. Вот тут общие черты и заканчиваются.
Далее идет полный раздрай во мнениях. Тоусенд считает вампиров существами звероподобными, безмозглыми. По его мнению, они передвигаются на четвереньках, роют землю когтями и полностью утратили человеческие черты и сущность. А Сартберри-Силл, напротив, отмечает, что они почти не отличаются от людей. Их можно опознать по огромным клыкам, но те видны только в момент укуса. А так и держатся, и говорят, и двигаются словно живые. Но бледность в некотором роде выдает их. Райнальд фон Рилле и Герард фон Дассель описали превращение кровососов в летучих мышей, а Крежмир Атурио – в волков, медведей и кошек. Баделин, приор Каллестина, откуда-то выкопал, будто кровососы не переносят серебра, а потому не отражаются в зеркалах, поскольку те покрыты слоем сего драгоценного металла. Вот все его основания и доказательства. Мол, нате, кушайте. Хочется спросить: он хоть раз вампира в глаза видывал, так просто или в зеркале? Нет! Ему байки напели доверенные люди из числа купцов. Если для таких, как они, деньги не пахнут, то и упырей, естественно, серебряники не отражают. Некий щелкопер, Перкин Даувальт из Хэмсби – никогда не слышал о таком раньше, – в весьма низкопробной книжонке поведал, будто стоит только перед вампиром рассыпать горсть зерна, проса или любого сыпучего материала типа бусинок, жемчужин или ягод, так упырь тотчас бросится их считать и не остановится, пока не сочтет все до последней крупинки. Ну и как тебе?
– Полная ерунда, – поддержал мастера Тэдгар из Гуртсберри.
– Именно, друг мой, именно! – обрадовался понимающему слушателю Угрехват. Сколько у нас под ногами всего рассыпано. Листьев осенью – сотни на одной тропинке. А песчинок? И вовек не сосчитать. К тому же, если вампиром стал малограмотный крестьянин… ведь он и до ста не досчитает. А Малахи Анварский, аббат Окшама, – вот учудил, чтоб ему вовек не вылезать из своих видений. Пишет, будто вампиры боятся креста. А знаешь почему? – Магистр указал пальцем вверх и усмехнулся в усы. – У самого посох с навершьем в виде креста. Этак он авторитет поднимает. Может, посох-то у него и впрямь зачарованный. Но бумагомаратель пошел куда дальше. Он пишет, что при нападении жертве надо взять две палочки и скрестить их, после чего исчадие тьмы, если не издохнет на месте, точно