– Да, я и правда хочу вернуться домой, даже несмотря на то, что чувствую себя преданной собственной бабушкой, – устало прошептала я. Слезы поступили к глазам, не решаясь, пролиться им или нет. – Мне нужен мой папа. Мне нужна и мама, хотя мы с ней не очень близки. И братья мне тоже нужны. Я скучаю по ним. Прошел почти месяц.
– Ты же не собираешься плакать, да? – спросил он невинным голосом.
– Нет, – солгала я.
Мог кто-нибудь другой на моем месте выдержать все это? Я так не думала, но я почему-то смогла. Мне всего двадцать один год, возможно, я была достаточно взрослой, чтобы многое испытать, возможно, я уже достигла того возраста, когда немного легче быть ответственной, но все равно это было нелегко. То, что я пережила за последнее время, не было пустяком. Я почувствовала, как в уголках глаз скапливаются слезы, но не из-за того, что мне стало больно, а потому что все переживания разом навалились на меня и потянули на дно.
Его обжигающее дыхание продолжало касаться моей шеи. Когда я тихо шмыгнула носом и покачала головой, Эфкен осторожно положил руку мне на голову. Его теплая ладонь словно высвободила некоторые из моих эмоций, и я почувствовала себя очень уязвимой. Даже если бы я смогла выговориться, раскрыть ему все свои переживания, он бы меня не понял. С самого первого дня, как я попала сюда, и до нынешнего момента меня окружали ненормальные вещи. Заиндевевшая полная луна на небе, странные глаза, галлюцинации, голоса, то, что я буквально проглотила змеиный яд, местные городские легенды… Все это накладывалось друг на друга как снежный ком и давило на меня.
– Ты плачешь, – прошептал он.
Я уже собиралась открыть рот, чтобы возразить, как вдруг он прижал большую ладонь к моим губам, сминая готовые вот-вот сорваться слова. Другой рукой он обхватил меня за талию и притянул спиной к себе.
– Ш-ш-ш, – прошептал он; его голос просочился в меня, смешиваясь с кровью, и нежно заструился по венам. – Я просто хотел, чтобы ты побыла со мной еще немного.
После его признания слезы хлынули из глаз. Тонкие струйки потекли по щекам, смачивая его пальцы. Я же не спускала взгляда с бледного лунного луча, освещавшего пол в темном коридоре.
– Ну, раз малышка скучает по папе, мой долг – взять ее за руку и отвести к выходу. – Его голос напоминал колыбельную прошлого. Когда Эфкен прижался губами к моим волосам, я закрыла глаза, чувствуя, как слезы с силой покатились по щекам, орошая его руки. – Не плачь, прекрасная змейка, – прошептал он, и слово «прекрасная» привлекло меня гораздо больше, чем «змейка». Я сглотнула ком в горле. – Нет ничего, чего бы я не сделал для тебя, пока ты плачешь. – И после минутной паузы добавил: – Наверное.
Хотя он был непоследователен, его речь казалась бессвязной, а слова порой разбивали мне сердце, я знала, что он говорит искренне. Когда Эфкен медленно развернул меня к себе, я быстро зарылась лицом ему в грудь, чтобы он не видел моих слез. Он обнял меня так крепко, что слезы будто замерли на ресницах. Некоторое время мы молчали; он просто обнимал меня, а я прижималась к нему всем телом. Обнимать Эфкена – все равно что оказаться под защитным куполом. Как будто он обладал некой силой, способной защитить меня от всего на свете. Как будто его тело состояло не из плоти, костей и крови, а из божественной материи. Даже когда я сопротивлялась ему, злилась на него или укрывалась в его объятьях от всего мира, по какой-то причине я чувствовала, что он отличается от остальных. Иногда это очень пугало. Иногда я боялась его до смерти. Иногда сражалась с ним, хотя мне было чертовски страшно. Иногда он дарил мне тепло, как отец, иногда был олицетворением опасности, иногда казался очень ненадежным, но его слово всегда было клятвой.
Я доверяла ему.
Внезапно, будто из тела выкачали всю кровь до последней капли, торшер погас, и дом погрузился в кромешную тьму.
– Здесь так темно, – прошептала я.
– Разве тебе не нравится тьма? – спросил Эфкен, и его хриплый шепот ураганом ворвался в мое сознание.
Я задумалась. Мне нравилась темнота. Конечно, порой она пугала меня, но всегда дарила покой. Иногда мне даже казалось, что она заключает меня в свои невидимые крепкие объятия, которые я не могла разглядеть. Совсем как объятья Эфкена…
– Я одновременно боюсь темноты и люблю ее, – прошептала я.
– Так ты боишься темноты? – медленно спросил он.
– Но и люблю тоже.
– А сможешь ли ты однажды полюбить темноту без страха?
Мое сердцебиение на мгновение замедлилось, а затем внезапно ускорилось, словно в стенах дома зазвучала мелодия, и я гармонировала вместе с ней.
– Я не знаю, – пробормотала я, чувствуя во рту привкус гари.
Внезапно его рука скользнула к моему подбородку, и я замерла, напрягшись всем телом, словно меня сковали цепями. Эфкен осторожно приподнял мою голову, и, несмотря на темноту, я почувствовала его взгляд на себе. Когда я разглядела его синие глаза, слабо светящиеся в темноте, мой пульс ускорился, а в животе будто взорвался фейерверк. Его глаза снова испускали этот свет, но в этот раз он озарял мой путь и пронзал тьму. Хотя аура Эфкена была непроглядно темной. Когда я почувствовала, что его губы приблизились к моему лицу, у меня перехватило дыхание.
Маленькая девочка снова была здесь.
Я слышала ее быстрые шаги, пока она бегала вокруг нас, словно создавая круг, который связывал нас друг с другом.
– Может быть, ты полюбишь тьму? – прошептал Эфкен, поглаживая кончиками пальцев мой подбородок. Я так отчетливо чувствовала его дыхание, что у меня задрожали лодыжки. Он практически прижимался к моим губам. Даже небольшое движение могло зажечь искру, которая воспламенит все вокруг. Мое сердце затрепетало от предвкушения. – Может быть, тебе нужна вовсе не семья. А тьма? – вопросительно сказал он. Я почувствовала, как мысли заполняются им. – Знаешь ли ты, Медуза? Не думаю.
– Эфкен, – прошептала я, охваченная странным чувством. Его имя застряло в моем горле.
– Ш-ш-ш. – Он снова заставил меня замолчать. Его горячее дыхание коснулось моих губ так отчетливо, как будто он поцеловал меня. Его глаза по-прежнему светились, когда он скользнул руками по спине и прижал меня к себе. Я чувствовала себя такой уязвимой рядом с ним… Этот мужчина усыплял мою бдительность. Его руки мягко ласкали мою спину и скользили по ней словно змеи. Прикосновения успокаивали меня и высушивали слезы, катившиеся по