– У тебя что-то болит? Ты в порядке? – обеспокоенно спросила она.
– Нет, – пробормотала я, слушая, как в ушах звенит зловещий раскат грома. – Ничего не болит.
– Ярен здесь, – сказала она и указала на поднос. – Съешь чего-нибудь.
Я взглянула на дымящийся в миске суп, но вместо аппетита почувствовала лишь подступившую к горлу тошноту. Я была голодна, но мне казалось, что если съем хоть один кусочек, то все тут же выйдет наружу, и я снова разревусь.
– Кто такая Ярен?
– Девушка Ибрагима, – прошептала она. – Знаешь, того парня, о которым мы говорили.
Я широко открыла глаза. Вновь забрезжила надежда.
– Я могу с ней увидеться?
– Конечно, – ответила Сезги. – Кстати, а как тебя зовут? Она знает о твоей ситуации, я вкратце все рассказала, пока варила для тебя суп.
– Махинев.
– Впервые слышу, – удивленно сказала она. – Странное, но очень красивое имя.
– Спасибо, – выдавила я; в голове снова царил настоящий бардак. С одной стороны, я злилась на Сезги за то, что она отказалась помочь мне сбежать. Но с другой, она искренне и по-доброму относилась ко мне, несмотря на все мои выходки, поэтому я не могла на нее долго злиться. В конце концов, она была подругой Эфкена. Чего еще от нее ожидать?
– А теперь бери суп, ты со вчерашнего дня ничего не ела, совсем ослабнешь.
Я долго смотрела ей в глаза. Мне совершенно ничего не хотелось, но и отвечать на ее искреннюю заботу очередной порцией нытья – тоже, поэтому я проглотила несколько ложек супа. Меня тошнило, и есть в таком состоянии было мучительно. Чудо, что меня не вырвало и я не расплакалась.
Мы с Сезги вышли из комнаты, и я впилась длинными ногтями в ладонь, оставляя небольшие полумесяцы на нежной коже. Я нервничала, как будто пришла в новый класс, где у меня не было друзей, а все девочки воспринимали меня как врага номер один. Пройдя через узкий темный коридор, мы попали в гостиную, и я увидела худощавую девушку с черными волосами и такими же черными глазами, сидящую на краю дивана.
У меня имелась отвратительная привычка закрываться от незнакомых людей, поэтому я мгновенно стерла с лица все эмоции и холодно посмотрела на нее. Она же растянула губы в полуулыбке, словно понимала, что мне не по себе.
Словно хотела сказать, что она мне не враг.
Следуя указаниям Сезги, я села на кожаное сиденье напротив девушки. Ее темные глаза неотрывно следили за мной, будто стрелка компаса.
– Ты правда приехала из Стамбула? – спросила Ярен, и меня поразила степень ее заинтересованности. Почему она спрашивала о Стамбуле с такой воодушевленностью, как будто слышала о нем лишь в сказках?
– Да, – ответила я, невольно взглянув на дверь. Если я прямо сейчас брошусь к двери, смогу ли сбежать? Заперта ли она? Может быть, они забыли закрыть ее, когда пришла Ярен? Сделав глубокий вдох, я посмотрела в темные глаза девушки. – Если честно, все было не совсем так. Я просто открыла глаза и оказалась здесь.
Сезги и Ярен быстро переглянулись.
– То же самое произошло и с Ибрагимом, – с волнением сказала Ярен.
– Правда? – спросила я. – Его тоже похитил Эфкен?
Ярен на мгновение оцепенела, а Сезги с трудом сдерживала смех. У меня не было настроения веселиться, поэтому я бросила на Сезги неодобрительный взгляд.
– Мой брат никого не похищает, – покачала головой Ярен, и меня поразило то, с какой уверенностью она это сказала.
– Эфкен твой брат?
– Да, – ответила Ярен. – Я его единственный родственник в этом мире.
– Вообще-то они двоюродные брат и сестра, но они росли как родные, – добавила Сезги.
Я приподняла одну бровь.
– И у него больше никого нет, кроме тебя?
Ярен внезапно погрустнела. Облизнув полные губы, она шмыгнула маленьким аккуратным носом и замотала головой. На меня она больше не смотрела.
– На наших родителей было совершено покушение, – пробормотала она и медленно подняла черные глаза. Когда ее острый взгляд пронзил меня точно осколки стекла, я невольно сглотнула. Поняла, что больно было не только мне. Беда рано или поздно приходила в каждый дом. – Мы с братом чудом спаслись.
– Он бы прирезала тебя, узнав, что ты рассказала такое незнакомке, – тихо сказала Сезги и рассмеялась. – Эфкен ненавидит, когда кто-то узнает столь личные подробности о его жизни.
– Мне жаль. – Не то чтобы я действительно жалела Эфкена, но было очень жаль Ярен, эту прекрасную девушку младше меня.
– Все в порядке, мы привыкли к такой жизни, – сказала она, а потом энергично вскочила с дивана и, быстро потянувшись, толкнула в плечо Сезги с заговорщической улыбкой. – Нам нужно отвести ее к Ибрагиму. Вот тут-то ты и пригодишься. Ты знаешь, что мне запрещено встречаться с Ибрагимом. Если он узнает о наших тайных встречах, то запрет меня дома, а Ибрагима изобьет до смерти. И на этот раз кулаком, на котором написано «УМРИ», а не «ЖИВИ». Тогда Ибрагим, как он сам выражается, «обретет милость Всевышнего».
На мгновение мне захотелось броситься Ярен на шею, но вместо этого я с благодарностью посмотрела на нее. Наш разговор получился коротким, но я многое узнала об Ибрагиме. Он появился здесь три года назад тем же самым путем, что и я, и совершенно ничего не мог понять. Мое любопытство росло в геометрической прогрессии, и каждый раз, когда Ярен что-то рассказывала о нем, я слушала с особым участием.
– Они скоро будут здесь. – Ярен взглянула на меня и предложила: – Хочешь принять душ? Я могу дать тебе чистую одежду.
Осмотрев тоненькую фигуру девушки, которая была вдвое меньше меня, я поджала губы, чтобы не рассмеяться. На одно мимолетное мгновение мне показалось, что я могу забыть об всех напастях и от души посмеяться.
– Не думаю, что твоя одежда мне подойдет, – прошептала я.
– Верно, – сказала Ярен. – Твоя грудь, вероятно, в два с половиной раза больше моей…
Мои щеки мгновенно вспыхнули, а Ярен улыбнулась.
– Как по мне, так пышные бедра, большая грудь и тонкая талия – мечта любой женщины. Особенно таких плоскодонок вроде меня…
– У тебя очень красивое тело, – пробормотала я.
– Я не очень женственна, что только на руку брату, – сказала Ярен. У нее было кукольное личико, а фигура лучше, чем у фотомоделей, которые для поддержания тела в форме суют два пальца в рот после каждого приема пищи.
Когда тишина плотным бархатом накрыла меня, я услышала звук открывающейся входной двери, а потом подняла голову и посмотрела в коридор, зная, что