— Да… Это не поменялось. Значит, это и было моим? Всегда? Независимо ни от чего, да?
— Думаю, да.
— Хорошо, — Кано прикрыл глаза. — Просто я… Всегда ощущал себя частью чего-то… Чего-то большого. Мне иногда снились сны… А теперь… Я точно знаю, что я… кто я. Но от этого… Наверное, просто всё встало на свои места.
— Все мы задаём себе такие вопросы, — Хаку потрепал довольно коротко остриженные волосы Кано. — И я рад, что ты нашёл ответы. И нашёл себя.
— Спасибо… нии-сан.
* * *
Коноха за столько лет разительно изменилась, но в чём-то своём, особенном, глубинном осталась прежней. Улыбками и доверчивостью жителей? Стремлением украсить всё цветами? Их делегацию встречали толпой радостно гомонящих детей, женщин и мужчин.
— Добро пожаловать в Коноху, Мидзукаге-сама, мы ваши сопровождающие, — поклонились две очень красивые и совершенно одинаковые брюнетки в ярких кимоно с цветами.
Хаку показалось, что он их уже где-то видел.
— Я Има, а это Ёши, — сказала одна из них.
— Има и Ёши? — не сдержавшись, переспросил Хаку. — Но вы же…
— Рады видеть вас, Хаку-сан, — кивнула Ёши. — Кано-чан говорил, что вы тоже прибудете в нашу деревню.
— Они дочери Шестого Хокаге, — шепнул Хаку на ухо Чоуджуро, когда тот вопросительно на него посмотрел. — Я познакомился с ними, когда мы с Кано жили в Конохе.
— О, да… я слышал, что у Шестого большая семья и много детей… — слегка смутился Чоуджуро, который в общении с женщинами был весьма скромен и стеснителен.
— Как дела у Кано? Вы в курсе? — не удержался от вопроса Хаку.
— Кано и его команда прошли все этапы. Все трое будут участвовать в финальных боях, вы скоро их сами увидите, — ответила одна из сестёр. — В этом году вообще очень много интересных и сильных юных шиноби… Мы занимаемся организацией экзаменов, так что знакомы со всеми претендентами.
Хаку вспомнил, как во время их экзамена они познакомились с легендарными саннинами.
— Как здоровье Орочимару-сана? — спросил Чоуджуро, видимо, тоже об этом подумавший. — Я слышал, что он сильно пострадал… пару месяцев назад.
— Пока он стабилен, — чуть помрачнели близнецы. — Мы верим, что он скоро очнётся.
— Мы желаем ему здоровья, — вставил Хаку.
Он помнил Орочимару-сана не только как Великого саннина, но и патриарха клана Учиха, которого даже Кано под конец их миссии в Конохе называл «дедушкой» — и Орочимару-сан был вовсе не против. Впрочем, совсем скоро всё его внимание поглотило развернувшееся на арене стадиона Конохи зрелище, и младший брат, стоящий в шеренге юношей и нескольких девушек, которым предстояло отстаивать честь своей деревни перед пятёркой… точней, шестёркой Каге, так как ещё одним гостем саммита стал Нагато-сан, тот самый обладатель риннегана из Аме.
Часть 3. Глава 24. Боевое товарищество
Несмотря на то, что в жизни шиноби достаточно путешествий по разным городам и странам, Нагато впервые оказался в самой Конохе. А ведь с момента его рождения прошло уже почти полвека. И оказался он не просто как шпион или исполнитель некой миссии, а как важный гость Хокаге. Причём сформулированное приглашение практически приравнивало его к военным лидерам Великой Пятёрки, могучих Стран, имеющих огромные армии и разделение власти на светскую с Даймё во главе и военную, которой управляет Каге. Ещё Джирайя-сенсей рассказывал о Первом Хокаге — Сенджу Хашираме — который создал подобный институт, объединил разрозненные кланы с их территориями в провинции единой Страны, построил деревню шиноби и передал часть социальных полномочий Первому Даймё. Его примеру последовали другие, и появилась Пять Великих Стран.
В чём хитрость такого дележа, когда формально Каге отказывались от управления страной, оставляя себе лишь должность генерала армии, Нагато понял, уже будучи Лидером Аме, то есть и всей Страны Дождя. Ему приходилось решать очень много вопросов, и львиная их доля была совершенно гражданского толка. Бухгалтерия, суды, налоги, рассмотрение жалоб, торговые лицензии… В странах Великой Пятёрки Каге не занимались этим, у них были гражданские управляющие, чиновники, отчитывающиеся даймё. Тем самым шиноби оставляли себе больше времени для совершенствования техник, не заморачиваясь поставками продовольствия, набегах саранчи и купцах, которые не заплатили пошлину.
Пусть это и походило на ребячество, но смыться в Коноху в конце торгового сезона хиси хотя бы на пару дней, оставив бесконечные бумажки, оказалось просто здорово!
Глоток свободы с толикой развлечений. Подумав, Нагато взял в качестве телохранительниц двух куноичи — Суирэн и Фуйо, которые когда-то были в одной команде с женой Наруто.
* * *
Джирайя-сенсей и Наруто встретили Нагато с сопровождением недалеко от столицы Страны Огня — Химачи. До Конохи было день пути неспешным шагом.
Когда-то Карин и Наруто раскопали его биографию и нашли родственные связи Нагато не только с Узукаге по матери, но и с кланом Сенджу по отцу. Его отец — Исэ — был дядей Цунаде Сенджу и младшим братом её отца, то есть Нагато был тоже внуком того самого Хаширамы, Первого Хокаге. А его старшей сестрой была мать Наруто. Довольно близкое родство.
И тем более было приятно, когда и Джирайя-сенсей, и Наруто почти сразу предложили ему свои дома и чуть не поссорились, решая, кто будет принимать его у себя. Телохранительницы только удивлённо переглянулись.
— У тебя, внучек, сейчас дома такой калган из мелких Узумаки, что Нагато сбежит от тебя тут же! — заявил Джирайя-сенсей. — Аджисай родила… каких там по счёту? Шестых?
— Но они же в другой части здания, — почесал затылок Наруто. — И у нас звукоизоляция неплохая… Зато младшие ещё в колыбельках лежат, а старшим Нагато не так интересен, как твоей своре взрослых детишек.
— Но зато они уже большие и не хнычут по ночам, — возмутился Джирайя-сенсей.
— Угу, взрослые, и если что, все, все двенадцать, желают сразиться с великим дядюшкой, у которого есть риннеган, — ухмыльнулся Наруто и посмотрел на Нагато, подмигнув. — А оно тебе надо?
— Двенадцать?.. — переспросил Нагато, посмотрев на сенсея. — У тебя двенадцать детей?! Двенадцать?
Он вспомнил о своих трёх «шилопопых», которым было почти по девять. У Сенджу же, получается, тоже должны быть большие объёмы чакры с детства?.. Вот уж правда с умилением вспомнишь, как дети тихо сопели в кроватках, напившись