— Слушаю вас, преподобный отче.
— Патриарх просил вам передать, что поездка понтифика в Россию невозможна.
— Вот как? — не сразу ответил кардинал, переваривая услышанную новость. — Весьма неожиданно.
— Мы весьма сожалеем.
— Невероятно! Ведь обе стороны согласовали все детали… Какова причина такого решения?
— Первоначальный наш договор строился на том, что папа привезет в Россию подлинник, а именно Казанскую икону Божьей Матери. Но наши эксперты установили, что это, скорее всего, копия. Мы сочли, что везти в Россию копию не соответствует уровню папы римского. Поэтому нет необходимости понтифику привозить ее лично.
— Ситуация для нас несколько некомфортная. Святым Престолом было сделано официальное заявление для прессы о том, что уже сегодня вечером икона прибудет в Россию.
— Увы, это невозможно. Все в руках Божьих.
— И что же нам ответить общественности, журналистам, правительству Монголии, наконец?..
— Можно назвать истинную причину. Казанская икона — не подлинная и является копией. Такую икону могут передать кардиналы, что более соответствует ее уровню… Я сообщил вам информацию в устном виде, через час получите официальное письменное разъяснение от Русской православной церкви.
— В этом нет необходимости, не утруждайте себя, преподобный отче. Я сообщу понтифику о вашем решении, — буркнул Анджело Содано и положил трубку.
В последние годы Иоанн Павел II стремительно старел, обострились старые болезни, давали о себе знать, казалось бы, уже залеченные болячки. Острое ухудшение здоровья началось шесть лет назад, когда понтифик упал в ванной комнате и сломал шейку бедра. Лечение продвигалось чрезвычайно медленно, а вскоре у папы проявились симптомы болезни Паркинсона.
По мнению Иоанна Павла II, болезни не появляются просто так, без причины, они даются за грехи. В его случае это могло быть наказание если не за личные ошибки, то за те просчеты римско-католической церкви, которые случались за годы его правления. Ведь он как глава церкви был ответственен за все, что происходило, и, стало быть, должен со смирением принять на себя Божье наказание.
В желании заглушить боль и защититься от последующих страданий, Иоанн Павел II признал вину церкви в массовом уничтожении протестантов во Франции во время Варфоломеевской ночи [215] в далеком сумрачном августе 1572 года. На какое-то время болезнь отступила, понтифик почувствовал, что возвращает себе былую форму, но потом болезнь вновь накрыла его с головой, и ему пришлось отменить две запланированные зарубежные поездки.
Немного оправившись от тяжелой болезни, Иоанн Павел II принял решение открыть архивы инквизиции, что вызвало небывалый интерес в научных кругах. Улучшение здоровья продолжалось без малого два года, пока вдруг не начались проблемы с горлом. Не исключалось даже, что ему придется сделать трахеостомию [216]. Однако обошлось, и в марте 2000 года в ходе традиционной воскресной мессы в соборе Святого Петра Иоанн Павел II публично покаялся в грехах католической церкви. Собравшиеся были потрясены услышанным, а понтифик, не жалея ни себя, ни возглавляемую им церковь, при гробовом молчании паствы продолжал обличать храм. Сделав небольшую паузу, понтифик посмотрел поверх голов собравшихся и попросил прощение за преследование евреев, за раскол христианской церкви и религиозные войны, за крестовые походы и оправдывающие войну теологические догматы, за презрение к меньшинствам и бедным, за оправдание рабства…
Когда последние слова были произнесены, и месса завершилась, стало понятно, каких трудов и какого мужества стоила понтифику его прямота и честность. Его лицо посерело, и без того глубокие морщины теперь смотрелись как шрамы. Иоанн Павел II едва мог двигать ногами, и, не окажись рядом преданных секретарей, понтифик просто рухнул бы на мозаичный пол. Глава римско-католической церкви, один из самых могущественных и влиятельных людей на земле, наделенный властью, простиравшейся по всему католическому миру, Иоанн Павел II в считанные мгновения превратился в ссутулившегося, немощного и усталого старика с потухшим взглядом. И таким его запомнят до конца жизни все те, кто присутствовал на той мессе покаяния.
Во многих своих начинаниях Иоанн Павел II был зачинателем, таким же, как Колумб, пересекший Атлантический океан и ступивший на песчаный берег неисследованного материка. Он был первым понтификом, которого посетил верховный правитель церкви Англии Елизавета II. Иоанн Павел II был первым понтификом, переступившим порог синагоги и заявившим, смущая присутствующих: «Вы — наши старшие братья». Он был первым из понтификов, кто посетил мечеть и первым, кто впервые за тысячу лет — с того времени, когда Западная церковь откололось от Восточной — побывал с официальным визитом в Греции.
Обладая невероятной духовной мощью, Кароль Юзеф Войтыла теперь был очень ограничен в силе физической. Каждая прогулка отнимала у него энергию, даже принятие душа требовало от понтифика невероятных усилий. Епископ Дзивиш, знавший об этих проблемах папы, неизменно находился рядом.
Проснувшись рано утром, Иоанн Павел II, направился в ванную комнату, поддерживаемый личным секретарем Янушем Дзивишем. Сегодняшний день являлся для него особенно важным. Было бы большой несправедливостью откладывать встречу с прошлым из-за того, что он мог в очередной раз случайно сломать ногу. Следовало уберечься от возможных случайностей.
— Может, примете ванну? — предложил Януш. — Это не займет много времени.
— Не нужно. Только душ, — заверил понтифик. — Я бы хотел оставить побольше времени для молитвы. Хочу попрощаться с иконой.
Понтифик включил воду и подставил под упругие струи сгорбленную спину. О скверном думать не хотелось, но запланированная встреча может сорваться в самый последний момент. Уж слишком много событий пересекаются на этой замечательной иконе.
На стуле, сложенная в аккуратную стопку, лежала одежда, приготовленная заботливым верным Дзивишем. Понтифик не без удивления отметил, что в этот раз в ней преобладали зеленые цвета. Расцветку не выбирал, она должна соответствовать календарю. Вчетверо сложенная, лежала альба [217] из шерсти, поверх нее орната [218], казула [219] и паллиум [220].
Одевшись, понтифик подошел к зеркалу и взглянул на свое отражение. Его не оставляло чувство тревоги, хотя лицо, как и прежде, было беспристрастным. Покой могла вернуть только молитва. Медленными шагами, в сопровождении личного секретаря, Иоанн Павел II отправился в часовню, где размещалась икона Богородицы и, встав на колени, молился перед ее светлым образом на протяжении целого часа.
До отлета самолета оставалось немного времени, а разрешение на посещение России от Русской православной церкви все еще не поступило. Иоанн Павел II решил подождать в своем кабинете. Оставшись в одиночестве, он уперся локтями в стол, сцепил ладони в замок и стал молиться.
После короткого стука в дверь в кабинет вошел кардинал Анджело Содано. По ему мрачному виду понтифик догадался, что произошло.
— Ваше Святейшество, ваш отъезд…
Понтифик покачал головой:
— Не продолжай, я все понял… — Чуть улыбнувшись, понтифик печально сказал: — Где-то я его понимаю. Еще неизвестно, как бы я