Жесткие бесчувственные захваты, ни в какое сравнение не шли с теми прикосновениями, что еще совсем недавно утром, дарили мне сильные и заботливые руки мужа.
Словно, два разных человека.
— Ты рассеяна, соберись, — обращаясь ко мне, отрывисто произнес Ветров, уже в четвертый раз укладывая меня спиной на маты.
— Я устала, — вскинув на него взгляд, не могла понять, на кого я зла больше: на ставшего вдруг бесчувственного ко мне мужа или на свою реакцию.
— А мне плевать, — жестко выдохнул мужчина, — на кону будет стоять твоя жизнь, за которую я в ответе. Ты же только ее готова доверить мне, я, все верно утром понял?
— Верно, — сквозь зубы прошипела я, пытаясь, скинуть с себя немалую тушу подполковника ногами.
— Тогда булки стиснула и отработала приём нормально, — отчеканил мужчина, позволяя мне освободиться от захвата.
Надо ли говорить, что в этот момент я его люто ненавидела?
Думаю, что нет.
Еще полчаса унижений, отрывистых и резких фраз с его стороны, и я свободна, но… совершенно измотана.
И физически, и морально.
Уже в квартире, вновь, отмокая в ванной комнате, поняла для себя очень важную и шокирующую для себя вещь: я влюбилась в засранца с серыми, как сталь глазами.
— Ты влипла, Линка, — несильно, в раздражении, стукнувшись затылком о бортик ванной, вынесла вердикт самой себе.
И вот что мне делать со своими чувствами, которые я так ревностно оберегаю не только от собственного мужа, но и от самой себя?
Нет ответа.
И некого спросить.
От всех этих хаотичных и неупорядоченных мыслей разболелась голова. Приняв таблетку, прилегла отдохнуть в своей комнате, в которой до сих пор витал ненавязчивый запах туалетной воды подполковника.
И вот как о нем не думать, если даже твоя подушка вся пропахла им⁉
Зарывшись носом поглубже в мягкую ткань, как конченая токсикоманка вдыхала в себя свежий аромат хвои и цитруса, не заметив, как погрузилась в крепкий сон.
18
ВЕТРОВ
— Что между вами произошло? — без иронии и прямо спросил меня Серый, когда я уже по пятому кругу колотил ни в чем не повинную грушу, почти не останавливаясь.
— Серый, уйди, и без твоего допроса тошно, — делая один выброс за другим, пытался отключить мозг и перестать думать о той, что всю душу мне своими выкрутасами растрясла.
Вот как этой бестии черноволосой еще объяснить, что кроме нее мне нахер никто не нужен, м⁉
— Всезнающим брутальным мужикам иногда тоже нужна дружеская поддержка и совет, — пожал плечами зам, не собираясь оставлять меня в покое.
— Не знал, что ты заделался в службу психологической поддержки и помощи, — хмыкнул в ответ, сгибом локтя вытирая пот со лба.
— Артачится?
— Издевается, — выдохнул я, с ярым усердием выбивая из инвентаря собственные мысли и чувства, — жизнь она свою может доверить мне, а вот сердца я не достоин.
— Свое, ты ей, уже давно отдал, я прав?
— Да пошло всё!
— Прав, — сам же подтвердил свои слова Серый, — так скажи ей об этом!
— Чтобы меня, с моими порывами в очередной раз нахрен послали? Так себе перспектива.
— Тогда…
— Хватит, — перебил я его, не желая больше слушать, — она свой выбор сделала. Я его почти принял. Откатаем развлекательную программу по поимке ублюдка и забудем о существовании друг друга.
— Тебе с ней еще пять месяцев жить после этого, разве не так?
— Генерал звонил, хочет после задания вернуть дочь в лоно семьи, — сосредоточенно разворачивая жгуты на руках, поделился новостью я, — так что вопрос с совместным проживанием решится сам собой.
— Хотел бы сказать, что рад за тебя, да не стану, — отозвался в ответ Серый, — врать друзьям не приучен.
— Молодец, я тоже, — отбросив перчатки в строну, поймал на себе тяжелый взгляд зама, — спасибо за оказанную психологическую поддержку, но в своей личной жизни, я сам как-нибудь разберусь.
— Услышал тебя, — хмыкнул Серый неодобрительно, покачав головой, — больше лезть к тебе в душу не стану.
— Вот и договорились, — уже развернувшись к нему спиной, отозвался я, ощущая на языке горькое послевкусие от нашей с ним содержательной беседы. Он всегда мне был больше чем другом, побратим, который всегда подставит своё плечо в трудной ситуации: будь то война на ближнем Востоке или спецоперация по плану.
Но сейчас…
Я нес сокрушительные для моего эго потери на личном фронте, где есть место лишь одному человеку.
Только мне.
Я полюбил.
Да так сильно, что не могу разом охватить весь тот спектр эмоций и чувств, что сжирают меня заживо, выворачивая нутро наизнанку!
До дрожи в позвоночнике, когда она просто проходит рядом со мной.
До стиснутых зубов, когда улыбается не мне.
До помутнения рассудка, когда вдыхаю запах черешни, что шлейфом тянется за ней везде.
До сорванного в хлам дыхания, когда прикасается и называет по имени, как только она умеет.
До вспышки сверхновой, когда стонет мне в рот, целуя так же исступлённо, как и я её!
Пи*дец…
Как люди с этим живут⁉
Как не сходят с ума, превращаясь в одержимых на всю голову маньяков⁉
Сдохнуть готов и за нее, и без нее!
До самой ночи, я так и не смог выбросить Лину из своих мыслей, механически выполняя бумажную рутинную работу. И только под утро, решив переночевать в отделе, забылся коротким тревожным сном.
19
АЛИНА
Ни пуха, ни пера?
Или как там говорится?
Да пофиг, главное, чтобы всё срослось!
Еще вчера, получив четкие инструкции по поводу того, кто, куда и зачем идет, я и девочки были морально готовы к тому, что на время, мы лишь тупоголовые пустышки в красивой телесной оболочке. Жеманные улыбки, бесхитростный взгляд, а главное, никаких мыслей в голове — вот что должно быть на виду у всех, кто повстречается нам на пути.
Перед дверями клуба наша немногочисленная компания появились весьма эффектно, перетянув большую часть масляных и вожделеющих мужских