– Мне надоело с тобой в игрушки играть. – Марго подступает ближе, упираясь коленями в кровать, нависает сверху грозной тучей. – Пиздец как надоело.
– Опять собираешься меня в клетку к зараженным кинуть? – Дин иронично улыбается. – Или пригрозить расстрелом, может? Ты прекрасно знаешь, что это не сработает.
– Да, знаю, – соглашается в ответ на его слова. – Поэтому я не буду делать ничего из этого. Какой смысл, если ты все равно откажешься сотрудничать.
– Я ни при каких обстоятельствах не буду вам помогать, – шипит Дин, подтягивая к себе колени и обхватывая их руками.
– Зараженные заманили нас в город. – Марго резко меняет тему, но решает не уточнять, каким именно образом они попали в ловушку. – Они, блять, поумнели. Понимаешь? Эти твари эволюционируют, а мы занимаемся тем, что пиздимся друг с другом.
Дин в ответ на это безразлично пожимает плечами и начинает ковырять дырку в джинсах на колене.
– Вы знали об этом? Что они становятся другими?
– Может, знали, а может, и нет. – Он отрывает болтающуюся ниточку и легким движением отбрасывает ее от себя. Выглядит до бесячего скучающим.
Марго начинает выходить из себя. Хватает Дина за щиколотки и рывком подтягивает к себе, заставляя спиной упасть на кровать; буквально на кулак наматывает ворот чужой футболки и орет прямо в лицо:
– Макс сегодня чуть не погиб, а ты сидишь тут, похуист недоделанный!
– Мои соболезнования, конечно, – Дин приподнимает брови, оставаясь невозмутимым, – но какое мне дело до твоего Макса? Сама подумай.
– Точно. – Марго неожиданно улыбается, отпуская его футболку. – Ты прав. На Макса тебе плевать, но зато не плевать на кого-то другого.
Что-то, что страшнее, чем смерть. Нечто, что пугает больше, чем перспектива заразиться вирусом и сгнить изнутри.
– Что? – Интонация чужого голоса впервые дает трещину.
– Кого они держат? – Она опять встряхивает Дина. – Мать? Отца? Жену? Кого, блять?
– Отвали!
Ее отталкивают с такой агрессией во взгляде, что Марго, не ожидавшая такого, падает назад, приземляясь задницей на бетонный пол. Дин садится обратно и снова вжимается спиной в стену, глядя на нее с искренней ненавистью. Но за ней еще что-то кроется – будто Марго смотрит сейчас на загнанного в угол зверя. В глазах плещется страх.
– Как они тобой манипулируют? – осторожно спрашивает она снова; отступать уже нет смысла. – Кого они держат в заложниках, Дин?
Тот молчит; смотрит на свои колени, елозя по нижней губе зубами. На мгновение Марго кажется, будто она видит, как чужие клыки немного удлиняются, и это самую капельку страшно, потому что, если она настолько разозлила Дина, тот может сделать что угодно. И с кем угодно.
– Сестру.
– Что? – Марго вся обращается в слух и поднимается с пола. Сердце почему-то болезненно екает.
– У них моя младшая сестра. – Дин низко склонил голову и не смотрит на нее. – И они убьют ее сразу же, если поймут, что я их предал.
4
– Я не Нейт и на месте топтаться не буду. – Джеймс сердито складывает руки на груди. – Дела не очень.
– Не очень? – заискивающе уточняет Марго, надеясь, что это не просто непроизвольная попытка скрасить действительность, несмотря на заявленное «не буду топтаться».
– Дерьмо. – Чужой взгляд становит еще злее. – Дела дерьмо. Полная навозная куча вонючего и смердящего…
– Хорошо, я поняла. – Она устало трет переносицу, не давая закончить. – Давай по существу.
Джеймс хлопает себя по карманам халата, который снизу так сильно потрепан, что мотает нитками по воздуху. Он достает из одного из карманов маленькую фляжку и нервным движением откручивает крышку, после делая три больших глотка. Марго никак это не комментирует. Равно как и то, почему эта самая фляжка никогда не бывает пустой – не бодяжит же Джеймс в своей лаборатории водку, как чертов Менделеев или кто там. Наверняка у ребят самогон таскает, а он им, вообще-то, для других целей нужен.
– У Алека сломана нога. – Фляжку с громким стуком ставят на стол. – А так как у нас нет рентгеновского аппарата, я, конечно же, не могу с точностью определить, насколько все плохо. Что-то вроде гипса наложить сможем, но дальше – как повезет. Ладно хоть перелом не открытый. Но все один черт, ведь антибиотиков у нас тоже нет, и если пойдет воспаление, то пиздец будет не только ему, но и Максу. Я промыл и зашил его раны, но ему точно не следует двигать рукой недели две. Крови он потерял не то чтобы много, но достаточно.
– Но все не так уж и плохо? Жить будут?
– Будут, если полный покой и много водички. И кальция в случае Алека. Это самый максимум, который я могу для него сделать. Вот если бы у меня в распоряжении была более современная лаборатория, – Джеймс уныло смотрит на серебристую фляжку перед собой, – мы бы горя не знали.
– Ты не виноват в том, что мы застряли здесь, – пробует Марго. – К тому же, не будь тебя, мы бы и года не протянули, вот серьезно, так что прекрати себя корить за то, что от тебя вообще никак не зависит.
Джеймс улыбается, а потом закручивает крышку на фляжке, прячет обратно в карман. Марго бросает взгляд на закрытую дверь, за которой – она знает – находятся Алек и Макс. Ей очень нужно поговорить со вторым, но это может подождать, тишина и покой сейчас на первом месте. С остальным Марго может разобраться сама.
– Я так понимаю, патрулировать ограждения Мэг придется одной.
– Да почему одной. У нас, конечно, мало толковых людей на базе, но не настолько, – обиженно фыркает она. – Хотя с вылазками будут проблемы, тут не поспоришь. Вдвоем выходить небезопасно, а брать с собой и Лив, и Мику одновременно я просто не рискну. Не дай бог опять такая же хуйня повторится.
– А что там с тем пленником? – Джеймс щелкает пальцами, будто и правда все это время не помнил про заключенного, обособленно ото всех торчащего в подвале.
Марго кусает губу и елозит туда-сюда зубами по сухой коже, еще сильнее ее травмируя.
– Кое-что наклевывается, – неопределенно отвечает она, не желая вдаваться в подробности. Пока это не касается больше никого, кроме нее и Дина. Марго и так скрыла от остальных слишком многое – терять уже нечего.
– Надеюсь, он не за просто так нашу еду жрет, – бурчат на нее, а она коротко смеется, прекрасно понимая, что