Я ожидал продолжения, и Живана продолжила.
– Несмотря на то, что я дала свое принципиальное согласие на передачу Федору наручного нейро-модуля с чистым искином, считаю, что активацию искина можно будет произвести только после развертывания нейросети и установления мента-каналов. В таком случае Федор уже приступит к обучению, и чистый искин будет развиваться без наложения на него возможных психологических осложнений, связанных с испытанным Федором в ходе эксперимента.
– Я не против. В этом вопросе я доверяю вам. Мне бы не хотелось, чтобы Дин развился в психа, которому все можно.
Ярил Усмехнулся.
– Дин не сможет развиться в большего психа, чем ты. Он автоматически будет подстраиваться под тебя и под твою психоматрицу.
– Но я со временем приду в себя, я уверен, что моя психика стабилизируется, а вот первые данные о моем психическом состоянии у нового Дина могут оказаться неправильными. Еще вопрос, как искин отнесется к той информации, что сейчас загружена в памяти Дина. Я не только о том, что делал я, когда активировал Дина. У него ведь есть зашифрованные данные от прежнего пользователя. А я не знаю, что там. Но уверен – Капитан Джаго не был паинькой.
– Я не считывал память Дина, но из твоих рассказов знаю, тебе пришлось делать неприятные, но необходимые действия. Не думаю, что ты радовался разрушенным телам и проявлял себя как психически нездоровый человек. Что же касается информации предыдущего пользователя, то это будет абсолютно безэмоциональный набор данных, все, что там записано – не относится к тебе. Другой вопрос – что доступ к этой информации надо получить до переноса памяти Дина. Иначе мы утратим даже гипотетическую возможность доступа к ней.
– Ну вот, значит, и определились. Сначала дожидаемся развертывания нейросети, потом учим меня взлому данных, получаем доступ к архивам Дина, и тогда активируем этот ваш нейро-модуль.
То ли все эти разговоры о моральных нормах со мной Ярил вел для того, что бы Живана могла проводить свой психоанализ, то ли он действительно уже сформировал понимание земного общества, но в дискуссию со мной в дальнейшем практически не вступал. Он уточнял у меня, правильно ли понимает причину действий героев фильмов, но на этом все. Я честно отбыл свое комфортное заключение, и проснувшись на двадцать третий день понял, что что-то поменялось.
Знаете, когда вы сидите у себя дома в комфортном уединении, все вокруг знакомо и естественно, и тут понимаете – рядом кто-то есть. Не что-то враждебное или представляющее угрозу, а что-то родное и безопасное. Вот и тут я почувствовал что-то разумное, понимающие, наблюдающие, но не взглядом, который чувствуется. А как бы являющимся со мной и моими чувствами одним целым. Захотелось спросить: «Кто здесь?». Стоило об этом подумать, и на меня обрушился поток ощущений, знаний. Я понял, что начинаю понимать язык Предтече, понимать в той мере, которая доступна моему уровню развития. Я понял, что родное и безопасное – это биоискин. И он полон чувств. Его чувства ко мне можно сравнить с любовью родителя. Он будет оберегать и защищать меня, помогать мне по мере своих сил. Он уже многое знает обо мне. Мента-канал в его сторону открылся почти сразу после того, как нам получилось интегрировать наниты, и все это время он узнавал меня. Теперь же открылся мента-канал от него ко мне. Ему было доступно много знаний, но чтобы помочь мне, надо изучать много нового, и по мере готовности моего мозга, он будет передавать их мне. Еще он просил выбрать ему имя. Он был уверен, что от моего выбора зависит многое, он просил не тропиться. Звучание имени в какой-то мере определит его развитие. Это имя мне не надо будет никому говорить. Это будет только наше знание. Для всех остальных он – искин нейросети. Еще у него было послание для меня от Колояра, он плохо понимал, кто такой Колояр, но знал, что Колояр имеет какое-то отношении к его созданию. «И как же ты мне его передашь?» – подумал я. В тот же момент я почувствовал и осознал мысли искина: «Я покажу тебе его, ты увидишь и услышишь так, как будто Колояр общается с тобой». Визуальное и звуковое окружение изменилось, я смотрел на очень молодого Предтече, который сидел передо мной в комбинезоне со славянскими узорами. Он каким-то изучающим взглядом смотрел на меня, потом вздохнул и начал говорить на Языке Предтече.
– Все равно не могу представить, как ты выглядишь. – Он опять вздохнул и продолжил уже более уверенно. – Здравствуй! Меня зовут Колояр, надеюсь, в отличие от меня ты уже видел мое тело в капсуле стазиса, потому как если от тела ничего не осталось, – значит, все наши расчеты оказались неверными, и мы все погибли. Вообще, в возможность и тем более необходимость передать тебе нейросеть Предтече, команда не верит. Хорс уверен, что нас спасти должны существа с уже сформированными нейросетями. Так как процесс вживления нейросети при обратном хронопоте непредсказуем. Но мне уже три ночи подряд снится сон, где Живана запускает процесс вживления нейросети кому-то. Humana в капсуле я еле вижу, но то, что это Human – понимаю точно. Твое тело очень похоже на нас. Надеюсь, разумом мы тоже похожи. А может, ты вообще Предтече? Я уговорил Хорса оставить для тебя самую лучшую нашу разработку. Нейросети такого уровня создаются для предполагаемых руководителей звездных систем или их скоплений. У тебя теперь неограниченные возможности развития и искина нейросети, и твоего мозга. Нейросеть может создать любые элементы взаимодействия с техногенными устройствами, развить вспомогательные ядра, и даже если ты окажешься Псионом – поможет лучше управлять Пси энергией, но, естественно, не сможет из не-псиона сделать псиона. Я загрузил в базовые знания биоискина язык Предтече, на большее его ядра до развертывания не хватит. В каком-то смысле – эта нейросеть и биоискин наше с Алеко детище, уникальное творение. Покажи ему Алеко. – Мой взгляд повернулся, и я увидел богатыря с бородкой и взлохмаченной шевелюрой. Он посмотрел в камеру и сказал. – Привет спаситель! – после чего вернулся к консоли перед огромным экраном, заполненным символами языка программирования, теперь я понимал, вернее узнавал символы, но еще не понимал, во что они складываются. Это был язык, который еще предстоит выучить. Камера, а с ней мой взгляд, вернулась к Колояру. – Я, вернее, все мы, вся команда, очень надеемся, что ты поможешь нам. Обязательно дай имя своему искину, он живой, и ему нужно имя. Это