Странное я заметил ещё на подходе. По просёлку сплошным потоком пылили автомашины, трактора и другая военная техника. Гужевые повозки, как обшитые парусиной с красным крестом, так и прочие, причём даже не военного образца, а загруженные домашним скарбом. Ну и люди. Короткие колонны красноармейцев маршировали по дороге, ну а мелкие группы и одиночки плелись по обочинам и бездорожью. А в основном беженцы, с велосипедами, колясками, тачками и просто с чемоданами и тюками в руках, все устремлялись к Дону. Они что там на блокпосту совсем страх потеряли? Нахрена вся эта толпа в городе и на Малышевской переправе? Там и так чёрт ногу сломит после непрекращающихся бомбёжек, а тут ещё новые толпы беженцев и будущих жертв нацизма.
Поднявшись на нашу высотку, я охренел ещё больше. Граждане ополченцы, рассевшись группами по всей высоте, жгли костры. Оттрассерованные окопы на отделение и ходы сообщения были выкопаны лишь частично, на глубину полуметра, а где и ещё меньше, причем некоторые даже не начаты. На блокпосту только три ротозея стояли рядом с дорогой и, позёвывая, провожали взглядами, проезжающий транспорт. Ещё трое красноармейцев сидели прямо на земле метрах в двадцати, и что-то жрали из одного котелка, стуча ложками. Судя по полуденному зною и солнцу в зените, наступил обед, так что народ придавался праздности и послеобеденной неге, так как некоторые дремали, прячась от палящих лучей в свежевыкопанных окопчиках. И где же могут быть товарищи или господа будущие офицеры, которые должны командовать и присматривать за этой вооружённой толпой. Будем искать…
Глава 8
Осмотревшись с вершины и не найдя никого на командно-наблюдательном пункте, оставляю там снайпера. Мало ли что, самолёты немецкие налетят, танки наедут или приплывут пароходы, так что наблюдатель за воздухом и прикрытие с тыла не повредит. А Гаврила может так гаркнуть, что обсерешься с непривычки. Сам же спускаюсь к подножию высоты уже по южному скату. Есть тут одно местечко, «где должен быть командир», тем более без коня. Мы там с Саньком на днях кашеварили.
Командиров я нашёл, где и предполагал, в укромном месте у костерка, где Анютка поила их сладким чаем, а может и кофеём. — Судя по всему, пожрали уже. — Недовольно заурчал мой живот. — Видимо да. — Ответил ему я и, не спрашивая разрешения, нагло присел рядом с Кравцовым, на импровизированной скамейке. Автомат, чтобы не мешал, я приставил рядом к бревну, на котором сидел.
— А меня кормить кто-нибудь собирается? — заявил я о своём присутствии на «пикнике».
— Ой. — Встрепенулась Анютка, которая нагнувшись, что-то помешивала в котелках и не видела как я подкрался. — Почти всё готово. Сейчас будем кушать. — Ответила она и продолжила кашеварить.
— Как всё прошло? — спросил у меня Кравцов.
— Штатно. Мосты никто не минирует, зато трепетно охраняют. В предполье на правом берегу усиленный стрелковый батальон новобранцев, получивших оружие неделю назад. В общем, кругом… полная жопа… — Ляпнул я первое, что пришло на ум, так как отвлёкся на красивые бёдра Анютки, стоящей в любимой позе.
— Нормальная у меня жопа! — Разогнувшись, возмутилась она, видимо, почувствовав мой взгляд, да и не только мой.
— Так ни кто и не спорит. Только речь шла не о твоей фигуре, Нюрочка. — Отмазался я.
— И что делать? — задал риторический вопрос товарищ Пацюк.
— Ехать в город и докладывать руководству о положении дел. Немцы скоро будут здесь, а в штабе фронта ни ухом, ни рылом об этом. Ждут, когда отойдут основные силы 40-й армии и займут оборону, только немцы подойдут раньше. Кстати, разведку в сторону Никольского кто-нибудь выслал? Там дороги хорошие и идут в нужном для противника направлении. — Озадачил я будущих офицеров или своих подчинённых, но это как карта ляжет. И амбиции тут не причём, просто задрало, что каждый мудак тобой помыкает. И хотя, к данным товарищам это и не относится, но на мои треугольники в петлицах они почему-то начали смотреть свысока. Всё-таки младший комсостав, это не средний.
— И на каком основании можно сделать такие выводы? — Как-то странно, посмотрев на меня, поинтересовался старлей.
— Да, зачем зря панику наводить, немецких танков же, ты, и в глаза не видел, — почему, ты, решил, что дивизия танковая? — поддакнул ему младший лейтенант государственной безопасности.
Вот, это поворот. С Пацюком-то как раз всё понятно, мальчик из интеллигентной семьи, да ещё и служит в НКВД но Никита-то почему взъелся, вроде у нас с ним всё ровно было. Неужто Анютка дорогу перебежала? Ещё одна чёрная кошка на мою больную голову…
— Хотите увидеть немецкие танки? Да не вопрос. Садитесь на мотоцикл, и вперёд — на запад! Главное направление не перепутать. Хотя о чём это я? У нас же целый командир разведроты есть, так что не должны заблудиться. Или проводника дать? Анюта, вот тут товарищи командиры прогуляться хотят. Свозишь их под Синие Липяги? Где мы вчера воевали.
— Свожу, чего ж не свозить. Только сперва пообедайте. Готово всё. — Засуетилась Анютка.
— Нет. Уж будьте любезны, товарищи командиры, объясните мне неразумному, — почему в танковой дивизии немцев не может быть танков? — пытаюсь успокоиться я.
— А с чего, ты, вообще решил, что этот мотоциклетный батальон из танковой дивизии? — чисто по-еврейски поинтересовался Кравцов.
И правда, с чего? Задумался уже я. В зольдбухах дохлых мотоциклистов ничего про 24-ю танковую не написано. Мотоциклетный батальон — это отдельная часть со своей печатью, штабом, канцелярией и номером полевой почты. Разве что тактический знак — «скачущий всадник» на коляске моего мотоцикла? Точно… Всплыл в памяти кусок инфы про Сталинградскую битву. Причём не общая информация, а конкретика, особенно по танковым и мотопехотным дивизиям вермахта, которые там воевали. Когда-то, в своём будущем-прошлом, я не просто про это читал, а вдумчиво разбирался, сначала по картам и книгам, а позже накопал инфы в «паутине». Тем более этих подвижных дивизий было не так уж и много, по сравнению с обычной пехотой, и «скачущий всадник» — это как раз опознавалка 24-й танковой. Вот только откуда про это может знать простой сержант из РККА? Сработала моя чуйка,