— А то, что он всё это подаёт в форме злой шутки… Так ведь заметь, это больше похоже на профессиональный юмор, знаешь, как у врачей. Да, меня это поначалу шокировало. А потом я поняла: это его способ держаться. Подумай, дядя, сколько всего держит в себе Грандмастер телепатии. Он видит и слышит в Астрале то, чего мы никогда не поймём. Он каждый день сталкивается с чужими мыслями, с тьмой, с тем, что способно свести с ума любого. Без отдушины ему было бы невозможно. Вот и получается, что юмор — это его способ оставаться самим собой, отдыхать, снимать груз.
Борзов в полном шоке смотрел на племянницу. Та самая мелкая пигалица, которую он недавно нянчил, которой дарил кукол, вдруг выросла и рассуждает так, что даже ему, матерому ветерану-медведю, и в голову раньше не приходило.
— Маша, ты действительно повзрослела, — выдохнул он, залюбовавшись княжной.
— Дядя! — надула щёки Маша. — Ну хватит! Раз я взрослая, то и говори со мной как со взрослой!
— Хорошо, хорошо, — примирительно поднял он лапы. — Но значит, ты точно решила? Извини, что повторяюсь, просто хочу убедиться.
Маша посмотрела серьёзнее и произнесла твёрдо:
— Я хочу быть частью сильного и достойного рода. Рода, который никогда не глумится над слабыми. А Даня именно такой. Ещё тогда, когда он был простолюдином, я уже видела в нём этот огонь. Он не боялся идти против тех, кто выше по положению. Он стоял против Паскевича, не прогибался перед целым княжичем, когда тот вёл себя отвратительно. Я всё это видела своими глазами. Даня всегда был тем, кто идёт против несправедливости. С таким Даней я и хотела быть рядом, и именно таким он остался, даже став альвийским королём.
Борзов вскинул брови:
— То есть ты серьёзно уже тогда планировала быть с Данило? Не просто дружба с простолюдином, а именно отношения?
Маша смутилась, отвела взгляд, поняв, что попалась, но при этом улыбнулась по-девичьи, с лёгким румянцем:
— Ну… да. Я даже пыталась его поцеловать. Но он не дался, отстранился. Сказал, что не пристало княжне шашни крутить с простолюдином. Отчитал меня, в общем.
— А вот как… — протянул Борзов и усмехнулся уже теплее. — Знаешь, Данила в моих глазах после этих слов ещё больше вырос.
* * *
— В принципе, можем уже возвращаться в Шпиль, — замечаю я, когда Светка выруливает на каменное плато. Судя по следам, его когда-то накатали повозки — огромные, явно не людские. Разве что снежные великаны с юга могли таскать такие махины. Я, кстати, предлагал блондинке сменить её за рулём, но она упёрлась, демонстративно засунула в рот новый леденец и только сильнее вдавила газ. Впрочем, энергии я ей подбросил с лихвой, так что усталости у неё и близко нет.
День уже клонится к вечеру, солнце опустилось к закату. Второй день я не вижу смысла здесь куралесить. По дороге нам встретились ещё одни любопытные — какие-то лохмачи, низкорослые и кривозубые. Попробовали было к нам прикопаться… точнее, к девушкам. Светка, Гепара и Маша в тот момент купались в ручье, на стреме стояла Змейка, а мы с Борзовым ушли в лес по грибы-по ягоды, чтобы не смущать красавиц. Ну так вот, Змейка моментально вычислила подглядывающих и сдала их координаты Светке. А бывшей Соколовой хватило лишь взгляда: её довести просто — стоит только сунуться к ней, когда она голая, ну если это не муж, конечно. В итоге разъярённая блондинка выдала такой фейерверк, что когда мы с Борзовым вернулись мыться, берега уже не узнали. Вместо зелёного склона — сплошное пепелище.
Светка уверяла, что там сидели извращенцы. Но признаюсь честно: от жара не осталось даже костей, чтобы проверить её слова.
— Как мы ночью по горам поедем? — с сомнением спрашивает Борзов.
— Даня в темноте видит, — отмахивается Светка. — А видит Даня — значит, вижу и я.
— Кхм, это прямо как муж и жена — одна Сатана? — удивляется оборотень.
Сатана у нас только Светлана Дмитриевна, хотелось мне добавить, но сдержался, а то ведь она разобидится еще, что отделился.
— Тогда разворачиваемся, — решаю я за всех. — Но хочу ещё заглянуть кое-куда по пути обратно.
— Куда, господин? — приподняла ушки Гепара. На ней была обтягивающая майка, подчёркивающая рельефный пресс и узкую талию. Горы явно шли мутантке на пользу: она здесь отдыхала и телом, и душой. Неудивительно — всё же родом с Кавказа.
— Неподалёку я ощутил казида. Любопытно, что он делает здесь, в горах, совсем один.
— Давай допросим, — оскалилась Светка. С леденцом в зубах выглядело это скорее забавно, чем страшно.
— Всего лишь спросим, — поправляю я.
— Мазака добрррый, — с лёгким упрёком протянула Змейка.
— Кхм-хм-хм… — поперхнулся Борзов, глянув на металлическую птичку, что сидела у Маши на коленях. Княжна гладила её с довольной улыбкой, словно это был милый питомец. Видимо, оборотень вспомнил, как эта птичка по моему приказу проломила череп йети.
Ну вот почему он не видит здесь доброты? Этот Бумба или как его там посмел посягнуть на честь моей невесты, а я убил его быстро и безболезненно. Что, между прочим, большая редкость. Эх, размяк я совсем. Ну ничего, вот попадётся мне Лорд Тень — тогда и отыграюсь.
Светка ведёт машину, а я направляю её, передавая указания прямо в голову. «Гризли» с рычанием карабкается по почти вертикальному откосу, цепляясь шестью колёсами за каменные выступы, срывая мелкие глыбы вниз, и наконец выруливает к небольшой пещере с крепкой дубовой дверью.
У порога уже маячит бородатый седой казид, внимательно глядящий на наш шестиколёсный транспорт.
— Чего пожаловали? — буркнул он, но глаза у него жгучие, явно с интересом разглядывает «Гризли».
— Да вот засёк вас рядом и решил уточнить: всё ли в порядке, не нужно ли помочь, — пожимаю плечами, выходя из машины.
— Сканер, что ль?
— Телепат.
— Кто-кто?
— Менталист, — вздыхаю. Не люблю это слово, но местные иначе не понимают. — Данилой звать. А это моя жена королева Светлана, избранница Гепара, невеста княжна Мария Юрьевна Морозова, дворянин Евгений Станиславович Борзов… ну и Змейка, — киваю в сторону Горгоны.
— Сколько ж вас! — изумился казид, развернулся и пошёл вглубь. — Ну, идёмте, потчевать буду.
Через несколько минут мы уже