— Ваше Величество, провиант можно грузить, — повторяет провиантмейстер Головин, не понимая, почему мои люди не двигаются с места, да и я подозрительно замолк.
— Правда? — я захожу в ангар. Провиантмейстер топает за мной, с испугом оглядываясь на следующую за нами Змейку. — Открывайте, посмотрим, что нам «можно грузить».
Провиантмейстер послушно снимает крышку ближайшего ящика.
— Как видите, хорошие пайки… — он застыл, глядя на тушканчиков, а зверьки в свою очередь на него.
— Грызуны тоже оценили, — усмехаюсь только губами. А вот мои глаза, устремленные на провиантмейстера, сейчас далеко не улыбчивые.
Штабс-капитан моментально бледнеет, язык у него заплетается, он начинает заикаться:
— Этого… этого не должно быть, Ваше Величество…
— Чего именно не должно быть? — прищуриваюсь, делая голос холодным. — Так вы что, покушение на моих бойцов устраиваете? Хотите их отравить объедками грызунов, да ещё и просрочкой?
Капитан вскидывает дрожащие руки и машет так бешено, будто пытается улететь от меня:
— Нет! Нет, ни в коем случае!
— Нет так нет, — бросаю я ледяным тоном. — Но вам придётся постараться убедить меня, иначе я решу, что вы подосланный спецдиверсант афганцев, который задумал отравить мою гвардию…
— Фака, — Змейка уже и когти показала, оскалившись. Она сегодня с самого самолёта в боевом обличье.
Провиантмейстер шумно сглатывает. С трудом выдыхает, лицо у него уже мокрое от пота, и, дерганно зашуршав в карманах, достаёт и протягивает ключ трясущейся рукой:
— Ваше Величество, это ключ от соседнего склада! Там пайки по стандарту №3 «Жара»! Лучшие в своём роде! Они подойдут вашим бойцам лучше всего! Тем более если они едут на передовую!
— А что же вы тогда сразу их не передали? — забираю ключ и подозрительно прищуриваюсь. — Может, вы всё-таки афганский спецдиверсант?
— Нет! Ваше Величество, богом клянусь!
— Южно-туркменский?
— Нет!!! Господи упаси! — взмолился провиантмейстер, ещё чуть-чуть — и напрудит в штаны. — Я из Урала! В басурманских странах не был никогда!
— На первый раз поверю, — хмыкаю. — Но больше не испытывайте судьбу. Змейка, постой с господином штабс-капитаном, последи за его здоровьем, а то он что-то бледный.
— Хоррррошо, мазака, — хищница нависает над провиантмейстером, заслонив ему проход из склада.
А я выхожу на улицу, прикрыв дверь и оставив их в темноте вдвоём, не считая тушканчиков. Возможно, женское внимание поможет провиантмейстеру прийти в себя. Змейка же почти уже человеческая женщина. А какая у неё улыбка! Ух, закачаешься!
* * *
Узень, Прикаспий
Штабс-капитан Головин, провиантмейстер гарнизона в Узень, шёл к генералу на дрожащих ногах. Он все же был вынужден сменить белье, и те несколько минут в темном ангаре с дышащей рядом смертоносной Горгоной стали самыми страшными в его жизни. Сердце до сих пор стучало так громко, что ему казалось — гул разносится по коридору. Войдя в генеральский кабинет, он попытался выпрямиться, но голос всё равно сорвался. Сухое горло не слушалось, слова застревали, и доклад прозвучал с заиканием:
— Провизия… передана.
Генерал Дубушин откинувшись за столом улыбнулся.
— Ну хоть что-то. Теперь пускай этот выскочка телепат жрет просрочку. Надеюсь, ты ему спихнул настоящее дерьмо?
— Нет… — едва выдавил Головин, чувствуя, как язык отказывается повиноваться. — Король Данила… он забрал паёк по стандарту №3 «Жара».
— Что⁈ — голос генерала стал угрожающе тихим. — Какого хрена, Головин?
Штабс-капитан до сих пор заикался, и это было последствие пережитого, а не страх перед генералом:
— В старых пайках… рылись тушканчиков. Они попали… в склад с просрочкой.
Генерал от удивления попытался приподняться с кресла, но словно бы передумал на пути упал обратно:
— Ты издеваешься, что ли⁈ — взревел Дубушин.
А Головин, уже на автомате, выпалил:
— Никак нет, господин генерал! По штату у нас издевается король Данила…
Договорить он не успел — пришлось ловить лбом внезапно прилетевший генеральский дубовый стол.
* * *
Мы въезжаем в Бейнеу колонной. Мой джип шёл в голове, поэтому пока хвост колонны ещё гремит моторами на въезде, я уже выбрался наружу и шагаю вместе со Светкой, Настей и Змейкой к палатке Гришки. Он уже успел расположиться здесь со своим родовым войском.
Казах радостно выскакивает навстречу и чуть ли не на бегу обнимает меня.
— Даня, уже тут! — выдыхает он радостно и машет моим жёнам. — Привет, Соколова! Настя!
— Привет, — оборотница с интересом оглядывает лагерь.
— Сам ты Соколова, — хмыкает блондинка, — с королевой Вещей-Филиновой разговариваешь, между прочим!
— Ой, простите, Ваше Величество, — по-шутовски кланяется Гришка и тут же виновато смотрит на меня. — Даня, прости, что тебя чуть со свадьбы не сорвали!
Я улыбаюсь и хлопаю его по спине:
— Да нас обоих сорвали. У тебя княжна Лопухина тоже в родительском доме томится, жениха ждёт. Так что мы оба пострадавшие.
Гришка тяжело вздыхает:
— Да пришлось… Ну, афганцы за это ответят. Не самое подходящее время они выбрали, но сами виноваты — теперь получат сполна.
Он вдруг замечает, как выгружаются мои крылатые Рвачи. Глаза у казаха округляются, в голосе звучит неподдельное изумление:
— Какая у тебя новая гвардия интересная! Думал, что после твоих тавров и той полуголой воительницы ты меня уже ничем не удивишь… Ошибался, да ещё как!
Я пожимаю плечами:
— Воительницу зовут Зела. Она мой старший гвардеец, это её родовая портупея, и она вовсе не считает себя «полуголой». Так что поосторожнее со словами, а то клинок у нее острый.
— Понял, — сразу сдаётся он.
— Ты привез то, что я просил?
Гришка кивает, на губах появляется короткая улыбка:
— Ага. Пойдём, покажу.
Какая война без роялей? Пусть афганцы в полной мере прочувствуют на себе мой оркестр.
Глава 13
Поместье Беретовых, Москва
Маша вместе с Леной и Лакомкой прибыли на бал графа Беретова. На плече княжны Морозовой удобно устроилась металлическая птичка — подарок Даниила. Аномальная пернатая деловито чистила себе стальные перья на боку, будто её вовсе не касалась вся эта толпа и музыка вокруг. Несмотря на то что зверюшка обладала недюжей силой, птичьи лапки бережно охватывали