Корабль не стал прочесывать поле в поисках. Вместо этого он остановился и выпустил во все стороны какую-то энергетическую волну. Она не была разрушительной. Это было не оружие. На миг все мои системы моргнули, а в ушах зазвенело.
"Что это было?" – прошептал я.
"Неизвестный тип волнового резонанса," – так же тихо ответил Лазарь. – "Похоже на попытку вызвать отклик от определенного материала. Как камертон…".
И в этот момент на панели грузового отсека, которая должна была быть мертвой, загорелся крошечный индикатор. Он слабо пульсировал зеленым. Индикатор статуса стазис-камеры "Товара-734".
Волна коснулась его. И он ответил.
Черт.
На тактической карте точка "Химеры" замерла и медленно повернулась в нашу сторону. Они нас засекли. Не мой корабль – мой груз.
"Лазарь, полный вперед. Плевать на перегрузки, выводи нас отсюда! Прорывайся к другой стороне пояса!"
Реактор взревел, возвращаясь к жизни. Корабль тряхнуло так, что я приложился головой о подголовник кресла. За кормой, прямо сквозь астероиды, к нам неслась "Химера", больше не скрываясь. Она не стреляла. Она просто хотела подойти ближе.
Я посмотрел на индикатор груза. Он все еще слабо светился. Запрет "не сканировать, не подвергать воздействию энергии" был нарушен. Не мной, но какая теперь разница?
Я перевозил не контрабанду. Я перевозил не оружие. Я перевозил чей-то маяк. И теперь его настоящий владелец идет по сигналу.
День определенно перестал быть просто длинным. Он становился последним.
Глава 3. Груз с правом голоса
Корабль кричал.
Не буквально, конечно. Но каждый скрип переборок, каждый надрывный вой двигателей, работающих за пределами всех мыслимых допусков, звучал как вопль агонии. "Случайный попутчик" продирался сквозь астероидное крошево, отчаянно уходя от погони, но это была проигранная гонка. Я видел это по цифрам на тактическом дисплее. "Химера" сокращала дистанцию методично и неотвратимо, как приближающийся дедлайн.
"Они не стреляют," – заметил Лазарь, и в его ровном голосе мне послышалась нотка искреннего удивления. – "Моделирование показывает, что у них было как минимум семнадцать возможностей для гарантированного поражения нашего маршевого двигателя".
"Им нужен груз целым," – прохрипел я, перебарывая перегрузку, которая вдавливала меня в кресло. – "Они не рискуют задеть контейнер. Это наш единственный козырь".
Но козырь, который мешает тебе двигаться, – плохой козырь.
Надо было что-то решать. План "прятки" провалился. План "беги" проваливался прямо сейчас. Оставался План "В" – "Выбросить". Самый простой, самый логичный и самый трусливый. Бросить им то, за чем они пришли. Пусть забирают свой ящик и убираются к чертям из моей жизни. Контракт аннулирован, клиент мертв или в бегах – какая мне разница? Я курьер, не мученик.
"Лазарь, готовь грузовой отсек к разгерметизации. Открываем внешний люк и выталкиваем контейнер в открытый космос".
Пауза. Даже ИскИн, кажется, обдумывал этическую сторону приказа.
"Капитан, по условиям контракта…".
"К черту контракт! – рявкнул я. – Мой единственный контракт сейчас – с инстинктом самосохранения. Выполнять!"
"Принято. Активирую механизм сброса… Ошибка. Капитан, я не могу открыть грузовой люк. Система заблокирована".
Я уставился на консоль. "Заблокирована? Кем? У меня высший приоритет доступа".
"Блокировка не внешняя. Сигнал идет… изнутри грузового отсека. От самого 'Товара-734'".
Кровь застыла в жилах. Это было невозможно. Стазис-контейнер – это, по сути, сверхтехнологичный термос. Он не может ни на что влиять. Он не должен иметь никакого интерфейса для подключения к корабельным системам.
И тем не менее, на моей панели моргнуло уведомление. Не системное. Оно выглядело как обычный текстовый файл, появившийся из ниоткуда прямо на рабочем столе инфопада. Название файла состояло из одного символа, которого я никогда не видел. Что-то среднее между спиралью и ключом.
Руки дрогнули. Я открыл файл.
Внутри не было текста. Только изображение.
Карта звездного неба, но не такая, как на моих лоциях. Некоторые созвездия были смещены, другие отсутствовали вовсе. А в центре была точка – наше текущее местоположение. И от этой точки тянулась тонкая линия к крошечной, едва заметной звезде в секторе, который все официальные карты считали пустым. "Темный рукав", так его называли. Место, куда никто не летал, потому что там ничего не было.
Под картой появилась единственная строка текста. Буквы мерцали, собираясь из световых помех.
ОНИ НЕ ОХОТНИКИ. ОНИ УБОРЩИКИ.
Я НЕ ПРЕДМЕТ. Я КЛЮЧ.
ОТВЕЗИ МЕНЯ ДОМОЙ.
В голове что-то щелкнуло. Все встало на свои места с ужасающей ясностью. Клиент в дорогом костюме, его исчезновение, странный запрет на сканирование, корабль-химера, который не стреляет…
Меня наняли не для перевозки контрабанды. Меня наняли, чтобы спрятать что-то жизненно важное. Мой заказчик не просто скрывался. Он, скорее всего, был последним звеном в цепи, и это звено лопнуло.
А "уборщики"… Слово было до смешного бытовым, но от него по спине пробежал холод. Убирают мусор. Убирают аномалии. Убирают то, чего, по их мнению, быть не должно. И сейчас я, мой корабль и мой "ключ" были для них главной аномалией в этом секторе.
"Лазарь," – сказал я, и мой голос прозвучал на удивление спокойно. – "Отменяй сброс. Проложи курс по этой карте. Точка назначения – звезда в Темном рукаве".
"Капитан, такой курс не прокладывается. Там пустота. Навигационные маяки отсутствуют. Полет вслепую равносилен самоубийству".
Я посмотрел на экран, где "Химера" подходила все ближе. Она уже не таилась. Она шла на абордаж.
"По сравнению с альтернативой, Лазарь," – сказал я, перехватывая штурвал и отключая автопилот. – "Самоубийство выглядит довольно привлекательной опцией".
Я развернул корабль. Не от "Химеры", а ей наперерез, целясь в узкий проход между двумя астероидами-гигантами. Они нас там не достанут. Если, конечно, я сам не размажу нас по каменной стене.
Мой груз только что получил право голоса. И я понял, что мой старый, скучный мир разлетелся на куски. Вместе с контрактом, спокойствием и запасами отвратительного кофе.
Глава 4. Диалог с термосом
Бывают моменты, когда думать некогда. Ты просто действуешь. Тело и машина становятся одним целым, а мозг отключается, оставляя лишь голую, выверенную реакцию. Это был один из таких моментов.
"Случайный попутчик" вошел в узкий каньон между астероидами, как нитка в игольное ушко. Стены из серого камня и грязного льда проносились в метрах от обшивки. Любой неверный импульс маневрового двигателя – и наш путь закончился бы яркой, но очень короткой вспышкой. Я видел, как "Химера", слишком громоздкая для такого трюка, была вынуждена обогнуть глыбы, на мгновение теряя нас из прямой видимости.
Это был наш шанс.
"Лазарь, вся доступная энергия на задние щиты! И готовься к прыжку по первому требованию, плевать на расчеты!" – скомандовал я,