Советую всем этого мастера, не пожалеете. Он очень надежный и никогда меня не подводил.
— Как же все просто и доходчиво! — воскликнула Зоя. — Арсений, вы настоящий мастер слова. Все так ловко увязали.
— Когда-то услышал такую сентенцию, — улыбнулся я, — мол, сочинять музыку очень просто, там всего семь нот. Главное, суметь их расставить в нужной последовательности. Так и с рассказами.
— Не скажите, — Зоя покачала головой, — многие умеют рифмовать слова, но далеко не все Пушкины или Есенины. Вы — истинный мастер слова.
— Какой там мастер? — стало неловко от признания моих заслуг. — Ремесленник.
— Э-э, нет, — растягивая слова, с лукавинкой произнесла Зоя. — Сами говорили, что из-под пера ремесленника выходят лишь очерки.
Что и говорить, поймала напарница на слове. Мы посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, дружно рассмеялись.
За разговорами нас постепенно сморило и укутало чарующими запахами душистого сена. Потом незаметно задремали и, позабыв обо всем на свете, благополучно проспали до самого рассвета.
Утром, наскоро умывшись и перекусив, мы осторожно, чтобы не разбудить преследователей, пробрались к машине. Катюшка приготовилась и, как только подали сигнал, распахнула ворота. Мы пулей выскочили на дорогу и припустили в сторону болота.
— С Богом! — перекрестила нас вслед Мария Ивановна. — Храни вас Господь!
Услышав возню на заимке, бандиты мгновенно проснулись, быстро запустили мотор бумера и бросились в погоню. Но это вам не асфальт или бетон.
Подпрыгивая на ухабах, мы уверенно держались впереди. Получалось, что у нас здесь было некоторое преимущество. «Жигули» изначально проектировали с возможностью передвигаться по дорогам без покрытия, чего не скажешь об иномарке. Бумер — автомобиль бизнес-класса, он не предназначен для нужд охотников и рыболовов.
Километра через три-четыре я сбавил скорость и подпустил их поближе. Когда впереди увидел те самые березовые колья на повороте, о которых говорил Иван Федорович, вдавил педаль газа в пол. Бумер ринулся следом.
Напряжение было на пределе. Все чувства обострены, мышцы напряжены, мозг буквально закипает. На кону либо пан, либо пропал.
Вот и поворот. Бэха уже почти цепляла нас бампером. Казалось, еще немного — и вытолкнет с дороги. Но именно в этот момент, не снижая скорости, я резко крутанул руль вправо. Водитель Петька был правшой. Он вновь среагировать вовремя не успел. Да и любой на его месте, скорее всего, тоже ничего предпринять не смог бы. И бумер со всего маху влетел в болото.
Мы остановились, выскочили из машины и бросились к ним.
Бэха попала в самую топь и стала медленно погружаться в трясину. Сообразив, оба качка почти мгновенно через окна вылезли на крышу.
Они ничего не просили, не умоляли о спасении, не кричали в панике. Просто смотрели на нас и молчали. За них говорили их глаза, полные страха, мольбы и отчаяния.
Сгруппировавшись, они изо всех силы оттолкнулись и… Ноги скользнули по успевшей покрыться слизью крыше, и оба оказались в болоте прямо у самой машины.
Равнодушно смотреть, как на твоих глазах погибают, пусть и не совсем хорошие, но все же люди, для нормального человека немыслимо.
— Не дергайтесь! — крикнул я, одновременно прикидывая, как им можно помочь. — Только хуже будет. Замрите.
— В багажнике есть буксировочный трос, — Зоя глянула на меня.
— Годится! — кивнул я, и она кинулась к машине.
— Держитесь, пацаны! — тем временем я попытался найти хоть какой-то шест, но ничего подходящего рядом не было. — Не шевелитесь, а то быстрее засосет!
Зоя вытащила из багажника буксирный трос, размотала и со всего маху бросила им.
— Не дрейфь, мужики! Прорвемся!
Металлический крюк с глухим звоном упал на крышу бэхи и соскользнул в воду. Еще попытка. Снова мимо.
Они медленно погружались в топь. Только плечи и голова оставались на поверхности.
— Ловите! — перехватив у Зои канат, я прицелился и постарался попасть прямо в них.
Не с первой попытки, но получилось. Григорий схватил канат и подтянул к себе товарища.
— Что теперь? — выкрикнул он.
— Намотай канат на руку! — посоветовал я. — Удавкой крепи. Держи напарника.
Петьке на самом деле нужна была помощь. Он то ли воды хлебнул, то ли сильно ударился, но подавал лишь слабые признаки жизни.
Гриша обмотал руку, закрепил канат, а другой подхватил товарища под мышки.
— Тяните! — едва прохрипел он.
Вязкая жижа почти покрыла их плечи и уже подбиралась к голове.
Мы ухватились за трос. Движение качков вниз приостановилось, однако к спасительной тверди они не продвигались.
— Держи крепче! — крикнул я Зое. — Постарайся удержать.
Девушка вцепилась в канат, но он предательски выскальзывал из слабых женских рук. Тогда она подошла ближе, рискуя оказаться в трясине, обвила канат вокруг талии и с огромным усилием, до дрожи в коленках, уперлась ногами в кочку.
Погружение прекратилось. Ситуация стабилизировалась.
Тем временем я запрыгнул в машину и подогнал как можно ближе к болоту. Выскочив из нее, перехватил трос и попытался зацепить за буксировочную дужку. Не хватало длины.
Вновь сел за руль. Зоя в напряжении схватила крюк и приготовилась в любую минуту подцепить его к машине. Противодействие топи исчезло, и качки вновь стали погружаться. Я осторожно продвигал машину вперед.
— Есть! — крикнула Зоя, зацепив крюк за буксировочную дужку. — Давай!
Очень медленно, понимая, что тяну не бездушную железяку, а живых людей, стал сдавать назад. И у нас все получилось.
Потом мы долго лежали на траве, обратив взгляды к небу. Сердца у всех бешено колотились. Ноги и руки дрожали от напряжения.
— Теперь мы ваши должники, — не поднимая головы, сказал Григорий. — Просите, что хотите.
— Вы не будете больше за нами гоняться? — уточнила Зоя.
Что творится в голове у женщины? О чем она думает? Петька даже усмехнулся от такого неуместного вопроса.
— Теперь мы вас не догонять, сопровождать по всей Сибири будем, — пообещал Григорий. — По гроб жизни обязаны.
— А машины? — напомнил я. — Теперь уже две.
— Что машины? — хмыкнул Григорий. — Железяки, только и всего. А вы настоящие Человеки с большой буквы. Не помнили зла, не побоялись и не сбежали, несмотря ни на что. Тут и добавить нечего.
Глава 26 Чуть позже
Иван Федорович затопил баньку на заимке. Надо же было этих бедолаг после болота отмыть и отстирать.
— Арсений, — выйдя из парилки и прихлебывая прохладный домашний квас, сказал Григорий, — ты, оказывается, нормальный мужик. Поначалу думали, что московский хлыщ захотел перед нами выпендриться. Ну и решили приструнить, заодно другим показать, чтоб неповадно было.
— Не силой свою значимость стоит доказывать,