Она продолжает рассказ про Советника.
— У ведьм не часто рождаются мальчики. Почти никогда. Аврелий стал редким исключением. Но, он всё время напоминал матери о предательстве отца. Самим своим существованием. Отверженная ведьма никогда не любила сына. И сердце мальчика окаменело. Он вырос с ненавистью в сердце. Аврелий не способен полюбить.
Моя мама удивляется:
— Но как же Оливия? Неужели даже их истинная связь не научила Советника любить?
Мелиса почему-то смотрит на Амира.
— Истинная связь – не причина, а следствие любви. Она связывает два сердца, которые готовы полюбить. Это – не волшебная пилюля. Это – дар богов любящим сердцам.
Амир сдержанно кивает, соглашаясь. И сжимает мою ладошку у всех на виду, а не под столом.
Стесняюсь, но молча млею. Как же я его люблю.
Верховная дальше отвечает на мамочкин вопрос и производит эффект обрушившегося землетрясения.
— Оливия – не истинная Аврелия и никогда ей не была.
Дориан роняет вилку, неловко задевает тарелку, которая падает со стола и с громким звоном разбивается об пол. Разлетается на мелкие осколки. Он изумлённо выдыхает:
— Как? Я его считал своим вторым отцом.
Мелиса может быть безжалостна, но она никогда не врёт. Уж лучше бы пощадила чувства Дориана.
— Аврелий обманул твою мать. И твоего отца. И тебя…
Дориан не готов принять правду. Он ожесточённо спорит:
— Как же так? Ведь, Аврелий за столько лет почти не постарел. Он же всего лишь человек.
Я знаю ответ на этот вопрос с подвохом, тихо объясняю Дориану:
— Аврелий много лет пил драконью кровью. Я сама видела, как он это делал. Прямо при мне…
Луцер горько подтверждает:
— Да, драконья кровь дарит молодость и здоровье и долгие года жизни простому человеку, если он её постоянно пьёт.
Так делала бывшая девушка дяди, его первая любовь. Много лет назад. И совсем не старела. Ёжусь вспоминая, как мы с Эдной приняли её за студентку нашей академии ДРАГОН.
Архимаг припечатывает кулаком по столу.
— Это секретная информация, запрещённая к распространению. Никаких официальных подтверждений Совет Драконов никогда не даст. Не хватало нам устроить травлю на драконов.
Дориан отрешенно качает головой. Он всё ещё не верит. Вскидывается с новым вопросом:
— А как же сокровенная татуировка? Как он смог обмануть? Мама же видела её у него?
— Сокровенную татуировку может разглядеть сильная ведьма. Аврелию достались способности матери, которые он получил с её смертью, убив её. Сначала он разглядел татуировку Оливии, а потом, после укуса драконицы подделал похожую себе. Оливия так и не поняла, что у него подделка…
Дориан выкрикивает:
— А мысли? Они же слышали друг друга, могли понимать без слов.
И на это у Мелисы тоже есть ответ:
— У Аврелия с рождения был необычно сильный ментальный дар. Он убедил Оливию, что у них истинная связь, читая её мысли и передавая ей свои. Разумеется, те мысли, которые сам хотел.
Ашара обнимает застывшего Дориана, озвучивает вопрос, который всех интересует:
— Но зачем?
Хотя, ответ Мелисы сосем не удивляет.
— Аврелий жаждал влияния, власти, шиллингов. Считал, что близость к драконам откроет ему путь наверх. Отчасти, это так и было. Ему открылось много дверей. Он дослужился до статуса Королевского Советника.
Архимаг подытоживает:
— И даже претендовал на престол.
— Да, — соглашается Мелиса. — Заодно они с матерью отомстили. И не только отцу Аврелия, бросившего его мать. Аврелий вынудил мать наложить проклятье на весь королевский род, до своего колена. Перед тем, как убил её, принеся в жертву чёрному заклинанию.
Луцер пораженно произносит:
— И много лет род Веридас вымирал… Постепенно. Не вызывая подозрений. Случайности, болезни…
Амир подхватывает:
— И моя детская неизлечимая болезнь тоже была следствием проклятья? Поэтому господин Луцер с моим отцом не смогли найти лекарства?
Мелиса кивает, соглашаясь.
— Ненависть к королевскому роду была у Аврелия с матерью общей на двоих.
Я не могу сдержаться:
— И вы всё знали и молчали? Не вмешались?
— Мы не вмешиваемся в дела мирские. Только когда необходимо восстановить баланс.
Я сглатываю.
— То есть мы с Амиром… наша с ним будущая семья обречена? Если на роду Веридас проклятье?
Мелиса позволяет себе лёгкую улыбку. Её глаза лучатся добротой, когда она смотрит на меня.
— Как видишь, Ландия, мы уже вмешались. Мы не останемся в стороне, когда затронуты интересы одной из нас.
Она подмигивает мне. Ничего себе! Верховная ведьма? Никогда не видела её в таком настроении.
Мелиса кивает на Ашару:
— Ждём тебя вместе с подругой на общий ведьмовской шабаш. Специально для вас созовём. Хороший момент – убрать проклятье с рода на неродившемся ребёнке королевской крови.
Ашара растерянно хлопает глазами. Дориан притягивает её к себе и укладывает руку на ещё плоский живот жены.
Мелиса безжалостно отрезает:
— Без мужчин.
Я уже представляю, как Дориан с Амиром будут караулить на границе леса, пытаясь всё контролировать и подсмотреть. Только я знаю, что у них ничего не выйдет – лес их не пустит в ковен. Максимум разрешит войти внутрь, где они будут наматывать круги, пока окончательно не заблудятся.
Ну, ничего. Мы с Ашарой потом их найдём.
Ой. Забыла, что Амир подслушивает мои мысли. Натыкаюсь на свирепый огонёк в его глазах.
«Всё будет хорошо, Амир. Раз нам Мелиса обещает».
Он щурится, его дракон порыкивает внутри. Моя драконица воинственно рычит в ответ – обещает, что присмотрит… Хах, нашим мальчикам придётся смириться. И потерпеть. Нельзя же нас, девочек, сажать под замок и никуда не отпускать.
Впрочем, Амир не упускает шанс использовать ситуацию, подкидывает мне мысль: «Пригласи Верховную в Совет Объединённых Наций –ООН, о котором ты писала в дипломе. Предложи место, пока она в хорошем расположении духа».
И это мой будущий муж?
Бдит интересы королевства даже в такой момент.
Набираюсь храбрости и делаю Верховной Ведьме предложение. Папа довольно переглядывается с Амиром. Когда это они успели спеться за моей спиной?
Домашние посиделки плавно перетекают в переговоры государственной важности.
«Привыкай, Ландия. Ты станешь женой короля».
Амир наивно полагает, что я могу испугаться такой ответственности? Да я с детства играю роль дочери Архмага Драконов. Так что, мне не привыкать.
Мне кажется, или это горделивый огонёк в глазах Амира, когда он смотрит на меня?
«Да, моя девочка. Я