Истинная проблема для дракона - Лана Воронецкая. Страница 7


О книге
выходит. Я хлопаю дверью, отрезая нас от всевидящего дядиного ока, и, наконец, перестаю сдерживаться. Тихий рык заставляет человечку вздрогнуть. И это будоражит кровь.

Хватаю под локоток, затаскиваю в чулан, о котором думал всё время, пока Луцер подписывал распоряжения насчёт новой студентки.

Наконец-то! Темно. Прижимаю к полкам, на полу гремят рассыпавшиеся вещи.

Как хочется поиметь прямо здесь. Сейчас.

— Дрянь, ты как сюда попала?

Чувствую её внутреннюю дрожь. И… запах её желания..? Потаскушка.

Она толкает, просит отпустить. Бесит. Заводит. Хочу увидеть лицо. Щелкаю выключателем.

Растрепанная, раскрасневшаяся, с искусанными губами. Хочется рычать. В волосах травинка. Ей никуда от меня не деться. Полностью в моей власти. Она понимает и… ей это нравится?

Задаёт глупый вопрос:

— Зачем ты меня сюда притащил?

Хочу тебя трахнуть. Тяжело сдержаться. Как простая человечка может так завести? Бесит, овца. Вслух выплевываю обидное:

— Показать твоё место, человечка.

Но сдерживаться становится всё труднее. Рука сама тянется, провожу пальцем по щеке. Нежная кожа, залитая румянцем. Хочет меня и стесняется своего желания, которое я вдыхаю и не могу надышаться. Она не понимает, что я всё чувствую по её запаху?

Вытаскиваю травинку. Рука зарывается в густые растрепанные волосы, хватаюсь посильнее и оттягиваю голову в сторону. Шейка. Нежная кожа. Её пульс зашкаливает, сердце выскакивает из груди, и в такт ему бьется жилка на шее. Не могу удержаться, облизываю венку –пульсация на моих губах вызывает непреодолимое желание, нет тягу –мне жизненно необходимо укусить. Чувствую, как клыки во рту заостряются, готовые впиться. Это сильнее меня.

Она еще и стонет с хрипом. Но …стонет:

— Не хочу…

Борясь с собственным непреодолимым желанием укусить, я ослабляю хватку и человечка изворачивается проворным ужиком и больно бьет в пах.

— Стерва!

Удар отрезвляет. Я совсем с катушек слетел, если собирался укусить вонючую человечку. Никогда в жизни моих зубов не было и не будет на шее у простолюдинки. Они не заслуживают такого удовольствия и доверия. И это слишком интимно. Слишком лично. Слишком доверительно.

Я сам кусал только одну драконицу –первая влюбленность. При укусе обнажается душевная сущность, раскрываются все мысли и чувства. Ну, и тело накрывает эйфорией, конечно. Эффект несравним даже с самым мощным наркотиком.

Только, когда ты влюблен –при укусе этого не скрыть. Мой первый опыт вышел довольно печальным. Драконица стонала в экстазе, а потом высмеяла мои мальчишеские чувства. Она хотела еще. Но я больше не хотел. Никогда. Сейчас не считается. Какое-то временное помутнение рассудка.

Надо просто вытрахать эту человеческую мышку до донышка. Потом еще пару разочков. И меня отпустит. Вот, это крышеснос, Драго её подери.

Подери. Слово застряло в голове. Подери. Как же сладко было на душе, когда рвал приказы о зачислении. Думал, там и её приказ был. Она обвела вокруг пальца.

— Стерва!

Как смеет она заставлять мое тело так жаждать её? Чуть не укусил. Надо же. Вот тебе и «Драго подери».

Взгляд цепляется за подранную юбку. Я принимаюсь разрывать подол в лоскуты. Ооооо, прямо легчает с каждой секундой, с каждым новым разодранным клоком.

Она кричит и обзывается, подкидывая жару моим дурацким запутавшимся чувствам.

И вдруг судорожно всхлипывает.

Один тихий жалостливый всхлип и во мне что-то щелкает. Злость моментально застывает, придавливает гранитной глыбой изнутри.

Эта вредная, задиристая дерзкая стерва сейчас всхлипнула?

Я сломал свою новую игрушку?

В моих руках порванные клоки –остатки её юбки. Они выскальзывают, но ничего не прикрывают.

Опираюсь руками о полку по обе стороны от маленькой головки с русыми спутанными волосами. Смотрю вниз.

Её голые ножки торчат среди изодранных клоков. И острые коленки вызывают желание согнуть эти ножки, развести за коленки в стороны… Ооооо…

Надо отвлечься. Дождаться вечера.

Такое желание пугает. Это уж слишком. Она еще ответит за то, что я её чуть не укусил. Ответит за то, что поднимает такую бурю внутри меня. Ненавижу стерву за то, что не могу справиться с желанием. Она должна понести наказание.

Её согласие на интимную связь жжёт ногу через карман.

Звонок за дверью чулана приводит в более-менее вменяемое состояние.

Когда он стихает, раздается странный звук. Это что? У нее урчит желудок? От голода?

Когда она ела последний раз?

Активирую портальный камень на перстне и заталкиваю человечку в её новую комнату через свой личный переход.

— Затихни, и сиди мышкой.

Она послушно юркает в проход.

Даже не знаю, что мне нравится больше. Когда она так послушно исполняет приказы –сразу вспоминаю, как она встала на колени, в паху снова тянет –или, когда она становится стервозной занозой и злится?

Заверните, и то, и другое. У меня появилась новая игрушка.

Бросаю ей в спину:

— Мы еще не закончили. До вечера, драная мышка.

Мне становится весело, я ржу. Чем раздражаю человечку.

Она оборачивается через плечо, глаза пылают гневом:

— Провались ты пропадом в самую бездну!

О! Так тоже хорошо. Не сломал.

А вот, когда она показывает средний палец, это уже перебор.

Но портал успевает захлопнуться. Я успеваю рассмотреть испуганное выражение на красивеньком личике – она поняла, что перегнула. Ну, что ж. Я тебя еще накажу, мышка. Похлопываю рукой по карману с её клятвенным соглашением.

Только, вот, она пропустила обед. И неизвестно, когда последний раз ела. Желудок недвусмысленно урчал. На что она мне голодная? Вялая и без злости в глазах?

Это я себя так уговариваю, пока иду в столовую отдать распоряжение отнести дрянной человечке обед.

А потом к кастелянше. Убедиться, что она получила бумаги по новой студентке. Тороплю, чтоб отнесли ей всё необходимое, и обязательно академскую форму. Да, без примерки. Да, называю её размер. Сколько я ее сегодня щупал, уж размерчик-то у нее тот, что нужно –мой любимый.

И, да. Не надо упоминать про моё участие. Скажите, что все распоряжения поступили от ректора. Да, ректор сказал её размер. Меня здесь не было. И я совсем ни при делах.

Кастелянша щурится, разглядывая меня. Ей слишком любопытно, с чего это я пекусь о новой студентке, еще и человечке.

Натягиваю самое лицемерное снобское выражение, какое только могу:

— Ректор Луцер назначил меня куратором.

Все знают, что он – мой дядя, единственный кто «может хоть какую-то управу на меня найти». Кажется, эта старая сплетница проникается моим «незавидным положением». Не дай Драго, еще слухи поползут, что я забочусь о человеческой недомагичке.

Просьба, тем кто не поставил звездочку ⭐, тыкниет на странице книги (или кнопка "мне нравится" с

Перейти на страницу: