Словами и знаками, как могли, они объяснили присмиревшим охранникам, что намерены их отпустить. Первым делом Сет развязал узлы на платке, разгладил и свернул смятый шёлк.
Рэнди бережно бинтовал поражённую проказой руку. Низкорослые полуголые дикари разобрали пояса и приводили в порядок свои наряды, когда на поляну выбежала женщина с такой же безволосой головой и серой кожей, как и у мужчин - и кинулась прямо к Рэнди.
Она о чём-то молила и цеплялась за одежду, пока он растерянно отбивался, потом упала на землю и обхватила его колени.
Её соплеменники заволновались. Поднялся крик. Дикари убеждали девицу вернуться в деревню, Рэнди увещевал не делать глупостей, Сет молча наблюдал за представлением.
Горбун обернулся к нему, виновато улыбаясь:
- Она говорит, что умрёт без меня.
- Ты можешь остаться. Будешь зятем вождя.
Рэнди аж в лице изменился.
- Лучше сам помру, чем вернусь к уродам.
Охранники принялись оттаскивать рыдающую девушку от чужаков, та отчаянно упиралась. Некрасивое плоское лицо с широкой переносицей выражало такую муку, такую страсть, каких прежде не знал никто из её народа. Торопясь и сбиваясь, она заговорила на своём древнем языке - казалась, её слова идут из самого сердца.
И вот тут-то в глазах Рэнди зажёгся безумный огонёк.
- Если подумать, ей теперь здесь тоже не жизнь. Может, возьмём принцессу с собой?
Еретик даже сразу не нашёл, что ответить. С одной стороны, это было слишком. С другой - у него пока не сложился план действий, которому мог помешать такой поворот событий.
В конце концов, он лишь бросил:
- Ну, как знаешь.
И стал собираться в дорогу.
Глава 19 Морус
Два дня Энтреа провёл в лесном лагере, наблюдая его обитателей.
История с Таомерой не слишком его впечатлила - попытка отстоять обречённый город явно говорила о небольшом уме тех, кто участвовал в этой затее. Но лампа святого Тони, похоже, меняла расклад. Морус мог стать серьёзным игроком. Жаль, что сейчас не выйдет бросить его новорождённую армию против Роксахора - она ещё слишком слаба, чтоб нанести какой-то урон. Но на будущее можно сделать заметку.
Однако как подступиться к этому человеку? Раньше Энтреа таких не встречал. Рваное Ухо был непрозрачен, совершенно непроницаем. Оставалось только догадываться, что творилось в его голове. И к нему есть какой-то подход, но здесь и сейчас - как хотя бы заставить отдать стеклянный клинок? На лесных голодранцев Энтреа уже нагляделся, впереди ждали дела поинтересней. Но отпускать его пока не собирались. Он чувствовал пристальное настороженное внимание таомерцев, знал, что любое его движение замечают, взвешивают и сравнивают. Здесь его меряют по сестрице и, в общем-то, это неплохо - Фран стала маской, личиной, под которой легче укрыться ему настоящему. До поры до времени.
Но что любопытно - какую-то власть образ сестрицы над ними имеет. Суровые мужики явно не считают девчонку пустым местом. Можно ли это использовать против них? Время покажет.
Парнишку первым заметил Кром, тронул за рукав:
- Смотрите, господин.
Должно быть, тот пришёл рано утром - всё ещё чёрный от сажи, с мусором в спутанных волосах. Младенца с ним не было - может, сумел кому-то пристроить. Похоже, ему удалось разыскать отца, и теперь бородатый крестьянин вёл его за руку точно в ту сторону, где находился шалаш, заменяющий Морусу шатёр полководца.
Чуть позже вожак послал за Энтреа.
Его привели под навес из веток и жухлых листьев, где собралось что-то вроде совета. За столом, сколоченным из жердей, сидело несколько человек. Ещё с десяток обступили его полукругом. На середину вывели чужаков. И главный спросил деревенского щенка:
- Ну - это твои колдуны?
Тот зыркнул исподлобья и заявил:
- Да уж не добрые люди.
Энтреа не выдержал:
- Этот поганец едва не сломал мне шею. Я его брата спас от пожара, а мог бы оставить.
- Кабы не вы, уберёг бы я дом от огня. А припёрлись бы чуть пораньше - может, и мамку бы уберёг.
Горячие злые слёзы мальчишки закапали на кое-как обутые ноги. А потом, совсем тихо, прозвучало:
- Он колдун. Раскидал бы варваров, пальцем не пошевелив. Если б не опоздал.
Энтреа удивился:
- Зачем мне это?
Морус пристально смотрел на него:
-Хочешь сказать, парень прав? Такое тебе под силу?
- Ну, я маг. Посильнее, чем Фран, если вы об этом. Но в бою свою силу пока не испытывал.
- Так испытай! На чьей ты вообще стороне? - выкрикнул отец парнишки.
Энтреа не удостоил того ответом.
- Резонный вопрос, - заметил Морус, - на чьей?
Энтреа вздохнул.
- Ну, хорошо. Кому вы тут платите дань? Где ваш князь? Где защита?
-Далеко, - вразнобой раздались голоса, - никто не ждал, что ударят так скоро. Говорят, князь с рыцарями закрылся в городе, ждёт вестей от Императора. Может, их призовут в столицу - тогда спасайся, как можешь.
- Предположим, вам повезёт, Император двинет сюда войска. Что, по-вашему, будет дальше?
Повисла тишина. Морус буравил Энтреа взглядом:
- Говори, что хотел сказать.
- Роксахор победит. Он поймал удачу за хвост, на его стороне один из бессмертных. Людям его не одолеть. Возможно, крестьяне почти не почуют разницы, кому платить дань, - но у вас же к нему личные счёты?
- Продолжай.
- Но Император к вам не придёт. Он стар, он уже умирает. Только один из его детей может остановить Пустыню - Ченан, четвёртый принц.
- Младший, сын ведьмы?
- Младший, но теперь всего лишь второй в очереди на трон. И его покровитель ничем не уступит Тёмному Одо. Магию одолеет лишь магия. То, чего у вас нет, - лампа не в счёт, она не годится для битвы.
- А ты, значит, да?
Энтреа прямо посмотрел в глаза вожака таомерцев:
- Я - самое страшное оружие этого мира. Но только в одной руке - не твоей, извини. Офицер разыскал меня по поручению принца и сопровождает в Меду, где я помогу собрать волшебную армию. Хочешь увидеть мёртвым варварского царя - не стоит мне мешать.
Кром достал две