– Рианнон, но ведь там что-то из мебели могло стоить больших денег…
– Мне. Нет. Дела.
– Рианнон, давай вести себя как цивилизованные люди, хорошо? Мне хочется с тобой разговаривать не больше, чем тебе хочется разговаривать со мной.
– Вот тут ты прям в точку. Ну ничего, уже недолго осталось! Последнее препятствие, и ты сможешь жить дальше, делая вид, будто меня не существует, ага?
– Это неправда, Рианнон.
– Конечно, правда. Уже много лет.
– И ты, значит, обвиняешь меня в том, что я не хочу иметь с тобой дела? – спросила она, понизив голос. – После того, что ты сделала?
– Что я сделала ради тебя, ты хотела сказать?
Ее голос понизился до дрожащего шепота:
– А, то есть ты все-таки помнишь?
– Первый раз не забывается.
– Господи, какой ужас.
– Если бы не я, не было бы у тебя ни мужа, ни детишек, ни безбедного существования в стране веселых янки.
Она пыталась не расплакаться, я слышала это по голосу и прерывистому дыханию.
– Я проснулась… вся в крови своего парня… а ты стояла рядом и улыбалась. Папа тебя тогда выгородил. Он знал, кто ты такая. Ты психопатка.
– Я не психопатка. Не окончательная. Я проверяла.
И тут из нее хлынуло потоком. Как мои жестокость и злоба превратили мамину жизнь в сплошное несчастье. Как мое вранье, воровство и поджигательство довели маму до болезни. Как ее собственное тело до сих пор покрыто шрамами в тех местах, где я тыкала в нее ножницами. Как я умела разжалобить папу фальшивыми слезами. Как мне все сходило с рук, потому что папа и мама испытывали чувство вины в связи с тем, что так сильно разбогатели на моей славе в роли Девочки, Которая Выжила в Прайори-Гарденз. Как бабушка говорила, что во мне с тех пор поселился Дьявол.
– Все ты врешь, подлая сука, – проговорила я. – Еще, небось, и всем своим подружкам эту дичь вешаешь на уши, да? Про то, какой я была ужасной сестрой, как тебя мучила, отстригала тебе волосы и подала на ужин твоего любимого попугайчика. А на самом-то деле как все было, а, Серен? Это мне на башку обрушился молоток, и на меня свалилось все внимание. Вся жалость. А тебе что досталось? Да НИ ХЕРИЩИ! Родители, может, и оставили тебе половину дома, только купили они его благодаря моей славе. Да ты должна мне пятки лизать.
Я слышала ее прерывистое дыхание.
– Этот молоток… вышиб из тебя всю любовь.
– Это ты к чему?
Повисла долгая пауза. Наконец раздался щелчок, и связь прервалась.
Неблагодарная, кишащая червями чертова гадина, выезжающая на чужом горбу. Лично с меня ХВАТИТ, больше никаких сестер. И больше никаких семей. Лучше бы это она попала под колеса Уэсли Парсонса, а не Джо Лич.
«Ты психопатка».
Бабуля сказала примерно то же самое, когда похоронщики привезли дедушку обратно в дом. Я тогда только вернулась с верховой езды. Помню, как вошла в гостиную, где он лежал в гробу. Руки сложены на груди. Веки зашиты. Грима столько, что казалось, дедушка участвует в каком-то шоу с переодеванием. Бабуля стояла у меня за спиной, а я смотрела вниз и внимательно осматривала все его тело, с ног до головы. Мне было видно ее лицо в зеркале над камином.
– Посмотри, что ты натворила, – сказала она.
Это было мое последнее лето в Медовом коттедже. Последний раз, когда я видела Бабулю. Лето до Джулии.
Эй Джея сегодня не было – вроде как заболел, если верить Клавдии, – так что на меня свалилось приготовление кофе, организация файлов и для полного счастья – доставка обеда Рону. К перерыву уровень стресса уже зашкаливал, и я послала Эй Джею сообщение. Он лежал в постели и смотрел «Звездные войны» (господи, ну детский сад!). Мне не хватало его присутствия. Не хватало его любовных записочек в пене на капучино. Не хватало моментов, когда он проходит мимо моего стола. Не хватало возможности его рассмешить.
Я написала: «Возвращайся на работу и разберись в проводах у меня под столом. А потом совершенно случайно нарочно ткнись головой мне между ног».
«О боже, малыш, не дразни меня. Но вообще я тут весь по уши в соплях. Скучаю по тебе зверски!!! Приходи и разотри меня “Виксом” ххх».
Даже в соплях он не может передо мной устоять. Они никогда не могут.
Кстати, дом у Клавдии просто ГИГАНТСКИЙ. Из тех, знаете, новостроек на холме на выезде из города. Похоже на выставочный образец. Кухня-столовая в стиле «опенспейс», рабочие поверхности из серого гранита, в который можно смотреться, как в зеркало. Медная утварь. Кровати размера кинг-сайз во всех четырех спальнях. Огромный экран в гостиной, как в настоящем кинотеатре. Все со всем сочетается. Всюду чистота. Все – премиум-класса.
Рядом с комнатой Эй Джея обнаружилась маленькая комнатка, совершенно голая, если не считать лимонно-желтой полосы, тянущейся через все стены, – с пчелками и цветочками.
– Это что – детская?
– Ага, – ответил Эй Джей. – Для ребенка, которого у нее никогда не будет. Грустно, правда?
– Она – мать без ребенка, – сказала я.
После работы мы пошли в кино. Ничего не помню про фильм, который мы посмотрели – какая-то хрень про русалок, – но в зале никого не было, и мы все время находились на последнем ряду и испытывали сиденья на скрипучесть.
Пятница, 24 мая
1. Стремный Эд Ширан – сегодня он опять шатался возле моей работы, на этот раз с фингалом под глазом. Очень хорошо.
2. Эдмунд, который говорит вещи типа: «Елки зеленые», «Блин, надо бы поднажать, дедлайн ждать не будет» и «Собрались мы с приятелями почесать языками». Реально уже довел меня до белого каления.
3. Люди, которые оставляют собак в жаркий день в машине, – вы бы оставили своего ребенка, одетого в шубу, в зажженной духовке, пока сами «быстренько сбегаете за кофе»?
Кошмары прекратились. Сначала я думала, что это, может, просто случайность, но мне ни разу не приснилось ни одного страшного сна с тех пор, как я прикончила Дерека Скадда. Вы представляете, как круто?! Лучше, чем «Найтол». Нужно разложить по пузырькам и продавать. «Педол: Убейте педофила сегодня – и наслаждайтесь спокойным сном ночь за ночью целую неделю. Предложение действительно, пока педофилы имеются в наличии. Не продается в аптеках».
Опять обедала с Дэйзи Чан. Главная тема почти всех наших разговоров по-прежнему Мрачный Жнец, а если вдруг так случается, что мы говорим не о нем, она расспрашивает о моей семье. Меня это начинает утомлять. Сегодня за салатом из авокадо в «Роуст-Хаусе» отвечала одними голыми фактами.
– Ты говорила, родители отправили тебя к бабушке и дедушке в Уэльс?
– Ага, в Медовый коттедж. Это мое самое любимое место на свете. У бабули были ярко-рыжие волосы, и она ходила босиком, в этнических нарядах. Говорила, что летом надо ходить босиком, «чтобы наладить связь с почвой и Землей».
– Как мило, – сказала Дэйзи. – Обожаю Уэльс. Мы с детским домом ездили туда в Монмутшир. Чем ты там занималась?
– Пекла кексы для туристов. Каталась на лошадях. Собирала овощи для ящиков со случайным