В ту эпоху браки редко заключались по любви. Даже в низших сословиях к выбору супруга или супруги относились как к сделке, которая могла принести выгоду. Но, судя по всему, Резанову повезло – он был влюблен в свою юную жену (которая к тому же принесла ему много денег). Он неоднократно писал в письмах о том, что счастлив в браке, и называл Анну «моим нежным ангелом». По многочисленным свидетельствам современников, он ужасно горевал, когда Анна умерла при родах в октябре 1802 года.
Союз Шелиховой и Резанова был слиянием двух миров – дворянского и купеческого, новой и старой России, политики и денег, провинции и столицы. История не сохранила никаких подробностей о свадьбе, но можно представить, что это было грандиозное мероприятие. Вполне возможно, что Резанов пришел в дом невесты в русской косоворотке и высоких и мягких сапогах. Невеста в кокошнике с закрытым фатой лицом приветствовала его низким поклоном. По традиции жених должен был передать невесте прядь своих волос, а ее родители предложить ему хлеб с солью. В купеческих семьях практически до конца XIX века существовала традиция – отец невесты в шутку бил дочь мягким кнутом, приговаривая приблизительно следующее: «Знай, дочь, силу своего отца. Теперь этим кнутом не я буду тебя учить, а муж твой»8. Потом кнут передавали жениху. (Шелихов, кстати, был человеком строгим и бил свою жену и детей – об этом Наталья неоднократно упоминала в письмах.) После принятых формальностей начинался пир, который обычно продолжался три дня. На подобные праздники водку заказывали бочками, и гости напивались до бессознательного состояния. Несмотря на свое столичное воспитание и прогрессивные «западные» взгляды, Резанов женился по древним азиатским традициям своих предков. А потом молодые отбыли в Петербург, где знать говорила по-французски, пудрилась и носила парики.
7. Строитель империи
Ваш зять уж точно не такой дурак, каким вы его описываете.
В России XVIII века бизнес был исключительно семейным. Женившись на Анне Шелиховой, Резанов фактически стал партнером крупнейшей торговой империи. Северо-Восточная компания торговала главным образом мехами. Но не только. Наталья Шелихова упоминала в письмах о поставках китового уса в Томск, о моржовых клыках, приобретенных в Якутске, о шкурах и бивнях мамонта, вырытых в районе Лены, о вощеной бумаге, фейерверках и китайских хлопковых тканях из Кяхты, и даже о красном просе из Турции в необычных ярко-красных кожаных мешках.
Наталья Шелихова принимала самое активное участие в работе компании. Она была, как сейчас бы сказали, главным менеджером, а по-тогдашнему – управляла делами компании в Иркутске в то время, когда ее муж был в отъезде. Согласно документам компании, Григорий Шелихов находился в разъездах минимум шесть месяцев в году. Он следил за тем, как строятся суда в Охотске, регулярно бывал в Кяхте, где внимательно прислушивался к разговорам, которые вели купцы, чтобы не пропустить ничего важного, и лоббировал свои интересы в салонах далекого Петербурга. Шелихов занимался вопросами стратегического планирования и развития компании, а Наталья, у которой были ключи от всех складов, взяла на себя функции по обеспечению бесперебойной работы торговых операций. Иркутские купцы обращались к ней не иначе как «матушка», а так в России было принято обращаться к женам священников или же к самой императрице. Когда Резанов в январе 1795 года женился на Анне, самой Наталье было всего тридцать три года, то есть с Николаем Резановым они были ровесниками.
Однако не будем утверждать, что Наталья ограничивалась выполнением указаний своего мужа. Она лично принимала решения о сделках на много тысяч рублей. «Мне говорят, что в Москве товар сей идет дороже, но я решила, что лучше иметь синицу в руке, чем ждать зайца в поле»1, – писала она мужу летом 1794 года, объясняя, почему продала меха в Иркутске, вместо того чтобы отправить их в европейскую часть страны. Именно Наталья нанимала и увольняла сотрудников компании. Некий Василий Солодёнкин подписал собственноручно составленный Натальей контракт, согласно которому обязался «вести себя прилично, быть честным и не пить вина»2. Показательно также и то, что могущественный покровитель Шелихова Никита Демидов начинал свои письма следующим обращением: «Григорий Иванович и Наталья Алексеевна». Для того времени, когда делами занимались почти исключительно мужчины, такое двойное обращение крайне редкое, если не сказать неслыханное, явление.
Отношения Григория и Натальи Шелиховых были очень близкими, но, как я уже писал, не обходились без рукоприкладства. «Сердце мое, я день и ночь думаю о тебе, – писала Наталья мужу в 1792 году. – Я забываю о тебе только тогда, когда засыпаю. Молю Господа о том, чтобы ты поскорее к нам вернулся. Я часто вижу тебя во сне: ты ругаешь и бьешь меня». В каждом из своих писем Наталья сообщала мужу о том, как чувствуют себя их дети. «О Вашинке весьма печалюсь и не знаю, как ево уберечь от воспы потому что здесь ходит сердитая на детей воспа…»3 – писала она. Ванюшка умер в 1777 году шестимесячным, и это была не единственная потеря. Четверо детей Шелиховых скончались во младенчестве, Михаил умер десятилетним, а дочь Анна, первая жена Резанова, ушла в двадцать два года.
Несмотря на то что Наталья практически постоянно вынашивала и рожала детей, а потом так или иначе занималась их воспитанием, она находила время следить за собой и последней модой. «Дорогой друг Григорий Иванович, – писала она мужу в Петербург в марте 1793 года. – Мы вместе с дочками просим тебя соблаговолить купить для нас хорошие и модные шляпы тех фасонов, которые сейчас носят в столице, две нитки лучших жемчугов, а для меня красивую табакерку». Наталья также просила мужа купить побольше «итальянской ткани» и страусиных перьев. Занятно, что даже в Сибири богатые женщины носили страусиные перья на шляпках, которые ввела в моду Джорджиана, герцогиня Девонширская, причем ввела всего за год до описываемых событий. Вполне вероятно, что