Я резко на него взглянула:
— Что? Кто тебе сказал?
— Кайл и Тревис.
Я брезгливо поморщилась. Кайл и Тревис были из враждебной нам банды Неотмеченных. Мы друг друга не доставали — обычно, но сейчас было похоже, что наши соперники могли что-то придумать, чтобы отпугнуть нас от улиц.
— Ты этим двоим веришь? Они тебе мозги пудрят, Шест. Напугать тебя хотят.
Он тащился за мной по пустоши, как тень, водянисто-голубые глаза бегали туда-сюда. Настоящее имя Шеста было Стивен, но никто его больше так не звал. Он был выше меня на несколько дюймов, но при моих пяти футах роста особого впечатления это не производило. Фигурой Шест напоминал огородное пугало, волосы у него были соломенного цвета, взгляд боязливый. Выживать на улицах у него получалось, но едва-едва.
— Они не одни про это говорят, — настаивал Шест. — Купер сказал, что слышал, как она кричала в нескольких кварталах отсюда. Что на это скажешь?
— Если это правда? Скажу, что она по глупости отправилась ходить по городу ночью и ее, наверное, съели.
— Элли!
— Что? — Сквозь покореженный дверной проем мы пробрались в промозглый школьный коридор. Вдоль стены теснились ржавые металлические шкафчики, лишь некоторые из них до сих пор стояли вертикально, большая часть была помята и сломана. Подойдя к одному из тех шкафчиков, что еще держались, я открыла скрипучую дверцу. — Вампы не сидят в своих драгоценных башнях безвылазно. Иногда они отправляются на охоту за свежей кровью. Все это знают. — Я достала из шкафчика расческу, которую хранила там вместе с зеркалом — единственным целым во всем здании. На меня взглянуло мое отражение — девчонка с чумазым лицом, прямыми черными волосами и узкими «пронырливыми глазами», как выражается Крыс. Ну, хотя бы зубы у меня не как у грызуна.
Я провела расческой по волосам, морщась, когда обломанные зубья царапали кожу. Шест всё смотрел на меня с укоризной и страхом, и я скорчила гримасу и нахмурилась.
— Нечего на меня так глядеть, Стивен, — сказала я. — Если выйдешь после заката и тебя засечет кровосос, сам будешь виноват, что расслабился. — Я положила расческу на место и захлопнула шкафчик. — Грейси думала, что, раз она Отмеченная, а ее брат охраняет Стену, вампиров ей можно не бояться. Они всегда тебя подкарауливают, когда думаешь, что можно не бояться.
— Марк из-за этого сам не свой, — сказал Шест почти со злостью. — У него кроме Грейси никого не осталось после того, как их родители умерли.
— Не наша проблема, — мне стало стыдно за свои слова, но сказала я правду. На Периферии заботиться принято о себе, о ближайших родственниках и ни о ком больше. Я беспокоюсь лишь о себе, Шесте и нашей маленькой банде. Они — моя семья, паршивая, но уж какая есть. Я не могу переживать из-за бед всей Периферии. Спасибо, мне и своих достаточно.
— Может… — начал Шест, запнулся и продолжил: — Может, она сейчас… счастливее? Может, оказаться во Внутреннем городе совсем не плохо. Вампиры лучше о ней позаботятся, тебе не кажется?
Я едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. «Шест, они вампиры, — хотелось мне сказать. — Чудовища. Мы им нужны только как рабы и как еда. Сам же знаешь, от кровососа ничего хорошего не жди».
Но так я бы только еще больше расстроила Шеста, поэтому притворилась, что ничего не слышала.
— Где остальные? — спросила я, пока мы шли по коридору, пробираясь между булыжников и битого стекла. Шест угрюмо тащился позади меня, на каждом шагу пиная камешки и куски штукатурки. Я с трудом подавила желание отвесить ему оплеуху. Марк был парень порядочный; пусть он и был Отмеченным, он не смотрел на Неотмеченных, как на тараканов, и даже иногда болтал с нами, когда совершал обход Стены. Мне было известно и то, что Шест неровно дышит к Грейси, хотя ему ничего с ней и не светит. Но это я больше всех делилась с ним едой, потому что сам он обычно совершать вылазки боялся. Сопляк неблагодарный. И ведь знает, что я не могу приглядывать за всеми.
— Лукас еще не вернулся, — наконец промямлил Шест, когда мы вошли в мою комнату — одно из множества пустых помещений вдоль коридора. За те годы, что я провела здесь, я как могла ее обустроила. Разбитые окна заклеила пластиковыми пакетами от дождя и сырости. В углу лежал старый матрас с подушкой и одеялом. Мне даже удалось найти складной столик, пару стульев и пластмассовую полку под всякую нужную мелочевку. Я обустроила отличное гнездышко, и главное — моя дверь до сих пор запиралась изнутри, так что я могла обеспечить себе необходимое уединение
— А что с Крысом? — спросила я, толкая дверь.
Та со скрипом открылась, заставив подпрыгнуть и вытаращиться поджарого парня с жидкими светлыми волосами. Он был старше нас с Шестом, и передний зуб торчал у него, как клык — парень как будто вечно ухмылялся.
Увидев меня, Крыс выругался, и кровь у меня закипела. Это была моя комната, моя территория. У него не было никакого права там находиться.
— Крыс! — рявкнула я, врываясь в комнату. — Ты что тут выискиваешь? Стырить что-то хочешь?
Крыс поднял свою загребущую руку, и внутри у меня все похолодело. Он держал старую выцветшую книгу, без обложки, с помятыми страницами. Я сразу же ее узнала. Это была фантастическая история, сказка о четырех детях, прошедших сквозь волшебный шкаф и попавших в странный иной мир. Я даже упомнить не могу, сколько раз ее перечитывала, и, хотя мысль о магической стране, населенной добрыми говорящими зверями, вызывала у меня усмешку, иногда, в самые потаенные минуты, мне хотелось найти спрятанную дверь, которая вывела бы всех нас отсюда.
— Это что за хрень? — Крыс потряс книгой. Будучи пойманным на месте преступления, он мгновенно перешел в нападение. — Книги? Ты зачем собираешь этот мусор? Можно подумать, ты читать умеешь. — Он фыркнул и швырнул книгу на пол. — Знаешь, что вампы с тобой сделают, если узнают? Лукасу о твоей помойке известно?
— Не твое дело, — отрезала я, проходя глубже в комнату. — Я тут живу и держу тут все, что хочу. А теперь вали отсюда, пока я не попросила Лукаса вышвырнуть твою тощую белую задницу вон.
Крыс издал сдавленный смешок. Он жил с нами недавно, где-то пару месяцев. Утверждал, что пришел из другого сектора и что его старая банда его выгнала, но не говорил почему. Подозреваю, потому что он был лживый вороватый урод. Лукас вообще бы его не пустил, если бы мы не потеряли двоих прошлой зимой. Патрик и Джеффри, Неотмеченные братья, бестолковые сорвиголовы, хваставшие, что вампирам ни за что их не поймать. Они знали, как улизнуть через туннели. Однажды они, как обычно, отправились за едой… и не вернулись.
Отшвырнув книгу прочь ногой, Крыс угрожающе шагнул в мою сторону и выпрямился так, чтобы нависнуть надо мной.
— Язык у тебя длинный, Элли, — оскалился он, обдав меня жарким вонючим дыханием. — Ты будь поосторожнее. Лукас не может тебя защищать постоянно. Подумай об этом, — он придвинулся ко мне. — А теперь уйди с глаз моих долой, пока я тебе в табло не прописал. Обидно будет, если разревешься перед твоим кавалером.
Он попытался толкнуть меня назад. Я увернулась, ринулась к нему и со всей силы врезала кулаком по носу.
Крыс вскрикнул, отшатнулся, прижимая руки к лицу. За спиной у меня ойкнул Шест. Смаргивая слезы и бранясь, Крыс неловко размахнулся, целясь мне в голову. Я пригнулась и толкнула его в стену — голова Крыса глухо стукнулась о штукатурку.
— Пошел вон из моей комнаты, — прорычала я, а оглушенный Крыс между тем сполз на пол. Шест забился в угол и спрятался за столиком. — Выметайся отсюда, Крыс, и не смей больше заявляться. Еще раз тебя тут увижу — слово даю, ты у меня будешь всю оставшуюся жизнь еду через трубочку сосать.
Крыс с усилием поднялся — на штукатурке остался красный след. Утер нос, ругнулся и вышел из комнаты, по пути лягнув стул так, что