Холли, по своей природе сдержанная, считает этот вопрос немного навязчивым, возможно, даже грубым. Но она улыбается, ведь улыбка – не только зонт в дождливый день, но и щит. И ей приходилось сталкиваться с плохими людьми и – благодаря удаче и смелости – она выходила из таких ситуаций вполне достойно.
– Это тема для другого разговора, мне кажется.
Корри, возможно, более чувствительная к эмоциональным оттенкам, чем её начальница к атмосфере, тут же вмешивается:
– Нам пора в путь, Кейт. Мне многое надо устроить, когда мы приедем.
– Верно, – говорит Кейт, даря Холли свою самую обаятельную улыбку. – Продолжим потом.
Холли говорит:
– Помните, что вы двое зарегистрированы в «Дабл-Три», но мы на самом деле остановимся в…
– В «Кантри Инн энд Сьютс», – заканчивает Корри. – На ваше имя. – И, обращаясь к Кейт, добавляет: – Там есть бассейн, если хочешь поплавать.
– Я бы предпочла, чтобы вы остановились в… – начинает Холли.
– Я предпочитаю плавать, – говорит Кейт. – Это меня расслабляет. Турне и так достаточно тяжёлое, без того, чтобы сидеть взаперти, как заключённая.
«Быть мёртвой ещё тяжелее, чем на гастролях», – думает Холли... но, конечно, не говорит этого вслух. Она обнаружила, что самая трудная часть работы телохранителя – это когда подопечная считает себя в глубине души неприкосновенной. Даже кровь и кишки на её багаже заставили её задуматься всего на один день.
– Мне всё ещё нужно просмотреть сообщения от твоего преследователя.
Она также хочет связаться с Джеромом. Дело с Бриггсом её не касается, но звонок Джерома этим утром был достаточно странным.
– Завтра, – говорит Кейт. – Завтра выходной, о слава богу.
И с этим Холли приходится согласиться.
7
Поздно в субботу днём Триг отправляется в путь на своей Тойоте в идиллический городок Крукед-Крик, примерно в тридцати пяти милях к северо-западу от города. Как обычно, радио у него настроено на Большой Боб, станцию «Вся новостная лента без перерывов» Бакай-Сити... хотя на самом деле Большой Боб чаще всего транслирует не новости, а правых ораторов, таких как Шон Ханнити и Марк Левин. При низкой громкости это не политический шум, а просто компания человеческих голосов. Триг говорит себе, что его нынешняя цель – просто поужинать в Norm’s Shack, который, по мнению кулинарных экспертов (в том числе и самого Трига), подаёт лучшие ребрышки в штате, всегда с острыми бобами и кислой капустой. Он убеждает себя, что это просто совпадение, что Центр Крукед-Крик, учреждение для подростков, борющихся с наркозависимостью, находится всего в нескольких кварталах от Norm’s Shack. Какое ему дело до беглецов и наркоторговцев?
Папа не согласен. «Я примерно знаю, где медведь справил нужду на гречихе», как говорил старина папа.
Тригу не стоило так скоро снова участвовать, не стоило испытывать судьбу, и что с того, что множество молодых дорожных воинов – вроде той безымянной девушки, что сейчас гниёт на катке «Холман» – какое-то время посидели у ручья, прежде чем отправиться в следующее место? Безымянные, которые уже пропали без вести и во многих случаях считаются погибшими?
За пределами города он встречает одну из таких безымянных – девушку в просторном пальто, явно слишком тёплом для этого дня. На спине у неё рюкзак, на худой шее татуировка из колючей проволоки, и она высовывает большой палец.
Триг открывает консоль между передними сиденьями, дотрагивается до своего Таруса и закрывает её снова. Кто он такой, чтобы отказывать, когда возможность стучится в дверь? Он останавливается.
Девушка открывает дверь и заглядывает к нему.
– Ты не опасный, мужик?
– Не, – отвечает Триг, думая: «Что еще мог бы сказать такой человек, как я, идиот?» – Куда направляешься? В Крик?
– Как ты догадался? – Она всё ещё заглядывает. Пытается понять, можно ли ему доверять.
И что она видит? Мужчину средних лет с прической делового человека, в деловом пиджаке поверх небольшого живота. Похож на торгового агента или что-то вроде того.
– Был там несколько раз. Однажды этой весной. Вёл собрание.
– Ты из Программы?
– Пару лет назад перестал пить. А ты – беглянка.
Она замирает, собираясь сесть, глаза широко раскрыты.
– Расслабься, малыш, я тебя не сдам. И не собираюсь приставать. Сам сбегал шесть раз. Наконец получилось.
Она садится и закрывает дверь.
– Тебя пускают переночевать там? – Триг поднимает палец.
– Только на одну ночь.
– Горячая еда?
– Да, но не очень.
– Если любишь ребрышки, куплю тебе половину порции. Не люблю есть в одиночку.
Он выезжает обратно на шоссе. Три мили дальше – зона отдыха Крукед-Крик. Он заедет туда, скажет, что хочет размять больную спину. Если никого там не будет – выстрелит в неё, прежде чем она поймёт, что происходит.
Риск? Конечно. Убийство – не кайф. Кайф – в риске. Надо признать это. Как ехать домой с открытой бутылкой водки.
– Если это доброта твоего сердца, хорошо. Если что-то другое – просто высади меня у ночлежки. Это она и есть, да? Ночлежка?
– Точно. – Триг смотрит в зеркало заднего вида. За ним никого нет, кто бы увидел номер, а что если бы и был? Просто ещё одна грязная Тойота на просёлочной дороге.
Две мили до зоны отдыха – сердце бьётся тяжело и медленно, пока он репетирует движения, которые собирается совершить – реклама мази от геморроя на радио прерывается, и звучит сигнал экстренных новостей WBOB. Ему не нужно увеличивать громкость – девушка это делает сама.
– Только что поступило сообщение, – говорит диктор. – Двое присяжных по теперь уже печально известному делу Алана Даффри, по-видимому, покончили с собой. Повторяю, двое присяжных покончили с собой. Источники в полиции Бакай-сити подтвердили это, хотя имена умерших пока не разглашаются до уведомления родственников. Несколько недавних убийств